Там, где небоскребы застят небо, кроваво-красная вывеска «Plum» («лакомый кусочек») горит в потемках, где духом наживы пропитан воздух, и днем и ночью стрекочут печатные машинки и гремят костяшки счет – жил-был один молодой романтик.
Юноша отказался от протекции всесильного дяди-чиновника и решил жить честным трудом. Не имея достаточного для пропитания заработка, он к тому же еще и женился…
Нет, это не очередная легкая комедия, которых за последние годы Саровский драматический театр поставил немало. Это наш родной Островский, «Доходное место». Но, попав на премьеру, зритель с удивлением увидит вместо России позапрошлого века Америку 40-х годов – об этом говорят небоскребы, костюмы и шляпы героев, наряды дам и их прически-валики. Однако режиссер спектакля Илья Ротенберг утверждает, что это вовсе не Америка. По-видимому, это образ мира дельцов, кем бы они ни были – безумно жестокими колонизаторами, уничтожающими целые народы, или нечистыми на руку хапугами-чиновниками, грабящими страну, которой призваны служить. Ведь все это можно найти в каждой эпохе и любом государстве.
Несмотря на смену эпохи, зрители в этот вечер увидели именно классику. Накануне премьеры режиссер рассуждал: «Что значит классика? Если мы подразумеваем что-то незыблемое, вечное, великое, разумное, доброе, что завещано нам Станиславским, Лениным, Иисусом Христом, то, конечно, нет, вы не увидите классику. Если классика – это когда самое главное на сцене - жизнь человеческого духа, если классический русский психологический театр – это, в первую очередь, актеры на сцене, а не какие-то спецэффекты вокруг них – то, конечно, вы увидите классику. Это будет классический спектакль, потому что, во-первых, он психологический, во-вторых, актерский, в-третьих, на сцене будет звучать текст XIX века».
Премьера оказалась открытием – прежде всего, уже знакомых артистов. Александр Палеха в роли Жадова поразил темпераментом и искренностью. Видна его вдумчивая работа над своим героем. «Первый блин» – дебют в главной роли – в этом случае стал вовсе не «комом».
Ирина Аввакумова сыграла вдову Кукушкину с неподражаемой самоиронией, что придало ее роли многомерность – это настоящий успех. Юсов у Анатолия Наумова вовсе не умиротворенный старичок, толкующий юношам о выгодах взяток, а по-настоящему трагический персонаж, осознающий мерзость своей жизни. Сцена в трактире, когда Юсов пляшет и рассуждает о том, что никого в мире нельзя осуждать – «Мы не знаем, что еще сами-то будем!» - вершина трагизма героя: захлебываясь пьяным плачем, он вопит изо всех сил: «На сердце весело, на душе покойно! Я никого не боюсь!»…
Артем Жуков в роли Белогубова снова проявил свою удивительную актерскую пластичность: минуту назад он лебезил перед своей невестой Юлинькой (Ольга Есина) и вдруг обнажает звериную натуру: прикрикивает, грозно смотрит.
Очень органичны и статная, исполненная внутреннего достоинства Вышневская (Елизавета Казачкова), ядовито иронизирующий Вышневский (Максим Солнцев), наивная Полина (Елизавета Лашманова), практичная, но не лишенная чувств Юлинька (Ольга Есина). Все герои получились живыми и объемными.
Спектакль динамичен, сцены сменяют друг друга без переходов, второстепенные герои – чиновники под началом Вышневского – постоянно в действии: печатают на машинках, считают на счетах, рвут бумагу, чем лишний раз подчеркивают быстроту и суетливость жизни в «доходном месте».
Действие спектакля происходит… на крыше. Декорации лаконичны – несколько столов и стульев, барная стойка с транзистором. Сменяют одна другую проекции на заднем плане сцены – пейзажи большого города, мебель в комфортабельной квартире. Просто и незатейливо, но со вкусом, как и костюмы героев. Всему этому мы обязаны художнику Наталье Зубович из Петербурга.
Но самое главное в постановке – игра актеров, заставляющая глубоко сопереживать. У каждого, конечно, в спектакле своя любимая сцена, способная заставить учащенно биться сердце. У меня это разговор Жадова с Полиной после ухода Кукушкиной: он ей – «Жена не игрушка, а помощница мужу», а она ему - «Куда как интересно жить-то с тобой, горе-то мыкать!» Он ей: «Люблю», а она – «Поди сейчас к дяде, помирись с ним и попроси такое же место, как у Белогубова». Душераздирающая сцена семейного раздрая – развращенный мир вторгается в семью, и от нее камня на камне не остается. Жадов из любви к супруге вот-вот искорежит свой внутренний мир. И хочется крикнуть из глубины прожитых лет: держитесь, молодые, берегите себя пуще глаза, не набирайтесь дурного опыта – не встанете потом, не отмоетесь, не выпрямите согнутую спину… Но у каждого своя жизнь и свой опыт. Однако сопереживание возвышает душу, побуждает двигаться дальше. Будем смотреть спектакль и сопереживать.