Чем больше я общаюсь с учениками Эммы Ивановны Арсеньевой, тем сильнее поражаюсь – как можно было в провинции зажечь столько будущих звездочек столичного театрального небосклона?! Такому числу выпускников, связавших свою жизнь с творчеством, может позавидовать любой московский педагог! Но сама Эмма Ивановна на этот вопрос отвечает просто: «Я их любила». Видимо, именно любовь вкупе с профессионализмом и дала такие потрясающие всходы. Сегодня в гостях у нашей редакции еще одна выпускница курса Эммы Ивановны и Виктора Тимофеевича Арсеньевых, выпускница легендарного мастера Леонида Ефимовича Хейфеца, ведущая молодая актриса театра «Et Cetera» саровчанка Анастасия Кормилицына.
Наставники
Ей со школы встречаются не просто учителя, а Мастера, истинные профессионалы. Только таким по плечу воспитать в своих учениках личность.
Анастасия Кормилицына: «В школе одним из моих любимых педагогов была Лидия Аркадьевна Писаная. Большой Учитель не столько по своему предмету, сколько по жизни. Она всегда приходила в школу изящно одетой, в идеально выглаженных костюмах, с прической. Когда начинался урок, поднимала класс и мы повторяли фразу: «Порядочность – это честность, неспособность на низкие, аморальные поступки». Она говорила: «Я встала в 6 утра, чтобы привести себя в порядок, сделала маску, укладку, потому что я уважаю вас и хочу, чтобы и вы меня уважали». Поэтому даже те, кто не особенно любил физику, от трепета и уважения к учителю пытались и выглядеть соответственно, и предмет учить, чтобы только ее не расстроить. Она задавала очень высокую планку человеческих отношений, и мы пытались ее поддержать. В жизни вообще очень важно встретить учителя, который тебя «вытянет», как человека. Я надеюсь, что моему сыну тоже повезет встретить таких педагогов».
В школе Анастасия любила литературу и обществознание и мечтала стать учителем, как ее бабушка Надежда Федоровна Одинцова – учитель начальных классов. Об актерстве тогда не мечтала – в семье театральных работников не было, хотя Надежда Федоровна в годы войны, будучи студенткой Дивеевского педучилища, обувала валенки, цепляла бороду и, переодевшись в Деда Мороза, поздравляла ребятишек – больше некому было, все мужчины на фронте.
А еще Анастасия рано начала писать стихи, их даже печатали в городской газете. Одноклассник сочинял к ним музыку, и эти песни звучали на школьных вечерах. Увлечение литературой привело Анастасию к знакомству с еще одной яркой и неординарной личностью – писателем Любовью Петровной Ковшовой, которая вела в Сарове объединение «Литошка».
Анастасия Кормилицына: «Мы собирались за большим столом. Любовь Петровна приносила баранки и пряники, мы пили чай, читали стихи, которые сами сочинили. У нас была очень творческая атмосфера. Мы ездили на областные поэтические слеты. Вышло даже несколько сборников «Литошки», в которых есть и мои стихи».
В 13 лет она попытаться попасть в театральную студию при Доме пионеров. Однако при первой же встрече услышала от руководителя: «Я не верю, что девочка может написать такие стихи»…
Тогда решила, что театр – это не ее. И спокойно жила себе девочка дальше, пока его величество случай в лице одноклассника Данилы Коротина не свел ее с потрясающим педагогом и актрисой Эммой Ивановной Арсеньевой.
Анастасия Кормилицына: «Я в 16 лет много общалась с мальчиками - мы вместе смотрели фильмы Кубрика, черно-белые картины, слушали музыку. Данила уже записался в ПТУИ и как-то позвал меня с собой на репетицию «Гадкого утенка». Я пришла. В зале сидела Эмма Ивановна - элегантная женщина в вязаной юбке и жилете. Она попросила что-нибудь почитать, и я почитала первое, что пришло в голову – стихи Некрасова, которые проходили в школе. Она слушала очень внимательно, а потом строго, но по-доброму, глядя на меня большими серо-голубыми глазами, сказала: «Да, я думаю, Вам надо попробовать».
Я безмерно благодарна этому человеку, трудно переоценить ее влияние на мою судьбу. С нами, подростками, Эмма Ивановна разговаривала на равных, уважительно. Это очень вдохновляло. До сих пор, приезжая в Саров и встречаясь с ней, я чувствую ее человеческое внимание, которое так важно! Истинная любовь к театру во мне проснулась только после знакомства с Арсеньевыми. Это были настоящие Мастера, которые делились своим профессионализмом с детьми. Тренинги, которые проводила с нами Эмма Ивановна, мы потом делали в институте».
Девочка хорошая, но одеваться надо скромнее
К 11 классу Анастасия уже точно определилась с будущей профессией, оставалось только покорить столичный театральный Олимп. Готовилась с педагогами Арсеньевыми. Когда читала материал Виктору Тимофеевичу, «стояла с трясущимися коленками», настолько вначале суровое впечатление производил на нее этот добрейший и мудрейший человек, безмерно любящий своих учеников…
После потери мамы, Анастасию в выборе профессии поддержала ее тетя Таня. Хотя первый пробный блин покорения столицы вышел комом, и это чуть не загубило все дальнейшее желание поступать.
Анастасия Кормилицына: «Я поехала в Москву с подругой и ее мамой. Было холодно, очередь на улице, решили погреться в «Шоколаднице». Тетя дала мне немного денег на еду на весь день, а в кафе чай стоил дороже! Мы ушли и три часа ждали очереди на улице».
Не пройдя прослушивание в училище имени М.С.Щепкина, расстроенная Настя позвонила Эмме Ивановне и услышала слова поддержки. А уже все дальнейшие пробы проходили удачно.
Анастасия Кормилицына: «Курс Леонида Ефимовича Хейфеца был не совсем обычным, на нем учились и режиссеры, и актеры, а занятия проходили на знаменитом третьем этаже ГИТИСа, где преподавали А. Гончаров, П.Фоменко, а уже позже, при нас – С.Женовач, М.Захаров… На «черной» лестнице были накиданы костюмы, реквизит, сидели ребята, кто-то сам с собой разговаривал, кто-то что-то повторял. Такой немного «сумасшедший» дом. Мне очень понравилась эта атмосфера. Мы не просто делали свои этюды, но и помогали во вступительных экзаменах режиссерам, участвовали в их показах. После прослушивания меня перебросили сразу на второй тур.
Кроме ГИТИСа я прошла в Щуку, куда приехала с домрой – как мне объяснили, владение музыкальным инструментом было преимуществом, - и во ВГИК. Я поверила, что не все еще потеряно. На третий тур в Щуке я забыла принести блузку и туфли, и мне пришлось идти на экзамен в красных мокасинах и короткой красной футболке. В комиссии сидел Владимир Абрамочич Этуш. После экзамена меня отозвали в сторонку и передали его слова: «Девочка, конечно, хорошая, но одеваться надо скромнее…».
А потом был разговор с Хейфецем. И я поняла, что никуда больше не пойду, хочу учиться именно в ГИТИСе…».
Ей опять повезло с мастером, который был Личностью, а через поколение – учеником К.С.Станиславского, ведь его учила М.О.Кнебель – ученица Константина Сергеевича.
Как и в любом театральном вузе, учиться в ГИТИСе было тяжело. «Я не помню, когда мы спали, не помню, что мы ели. Леонид Ефимович по-хорошему «мучил», добиваясь от нас настоящей правды на сцене. Это была не только актерская, но и человеческая школа, - вспоминает Анастасия. Научиться профессии можно, но этого мало, - надо еще научиться быть восприимчивым к людям, которые тебя окружают, стать неравнодушным и стойким человеком, с внутренним стержнем. Мастер не любил сладкой романтики, считал, что надо уметь держать удар и доказать - в первую очередь себе, - что ты можешь».
Еще один педагог по мастерству - Наталья Алексеевна Зверева, дочь известного режиссера Алексея Попова - поставила на курсе Анастасии спектакль о Гете «Лотту в Веймаре». Эта постановка стала значимым событием в ее театральной жизни.
Педагог по речи Ирина Юрьевна Промптова, заслуженный деятель искусств РФ, профессор, когда ставила со студентами спектакль о первой волне эмиграции, возила курс в Париж.
Анастасия Кормилицына: «Она была необыкновенно элегантной, носила красивые броши и приводила к нам на занятия историка моды Александра Васильева».
В общем, каждый педагог вносил что-то свое в становление личности студентов. На курсе Леонида Ефимовича было всего 11 студентов актеров, и он часто говорил им: «На вас будет печать «мастерской Хейфеца», вы – высокой марки и должны ее держать. Вы – штучный товар».
О «Шейлоке», Петере Штайне и баснях
…С мыслями о собственной «штучности» Анастасия пошла показываться в театры - в частности, в один из самых известных - «Et Cetera» под руководством Александра Калягина. «Я тогда по молодости не понимала, какие большие артисты там работают, и как мне повезло, что Сан Саныч меня заметил и пригласил в свою труппу - признается актриса. - Я тогда сказала Калягину: я подумаю, меня еще Левитин в театр «Эрмитаж» берет. Он посмеялся: «Ну, подумайте, подумайте». Уже в театре я поняла, что каждый актер считает себя штучным товаром. Все мы из разных школ, кто-то в чем-то лучше, и я пытаюсь учиться у всех. Да, ты, конечно, уникален, но тебе повезло, что ты можешь заниматься любимым делом в команде талантливых профессионалов».
Вместо ушедшей актрисы театру «Et Cetera» срочно требовалась молодая актриса на роль Порции из спектакля «Шейлок» по пьесе У.Шекспира «Венецианский купец», и Анастасия тут же начала активно репетировать.
Анастасия Кормилицына: «Этот спектакль поставил великий Роберт Стуруа с Александром Калягиным в роли Шейлока и А.Филиппенко в роли Антонио (позже эту роль играл В.Вержбицкий). Ввод со мной репетировал сам Александр Александрович. Было непросто, но интересно, ведь я играла с актерами гораздо выше меня по мастерству. Александр Александрович удивительно умеет перевоплощаться на сцене. Вот только что он смотрит на тебя добрыми глазами, разговаривает спокойным голосом, а потом ты видишь его в роли - и это другой человек. Кажется, что у него даже кровь по-другому течет!».
После были премьеры других спектаклей, какие-то из них становились судьбоносными в творческой жизни актрисы. Например, «Борис Годунов» знаменитого театрального режиссера Петера Штайна.
Анастасия Кормилицына: «Штайн приехал заранее и посмотрел несколько спектаклей, в том числе «Шейлока» и «Драму на охоте» режиссера А.Яковлева. После чего подошел ко мне, потряс за плечо и сказал: «Очень хорошая работа». У меня тогда сердце быстрее забилось, а через несколько дней вывесили распределение. Я получила роль Марины Мнишек! Спектакль максимально классический. Такого бережного отношения к тексту, такой любви к нашей истории, нашему языку я не видела ни у одного русского режиссера. Хотя он говорил с нами на немецком, было ощущение, что про наш язык он понимает больше, чем мы. Были у нас, правда, и разногласия, ведь Штайн работает с европейскими актерами, и на первой же репетиции удивился и возмутился, что мы не знаем текст. Он к такому не привык. Мы объясняли, что в нашей школе считается дурным тоном зубрить роль, что она запоминается в процессе. Он посмотрел на нас, как на сумасшедших, и к следующей репетиции мы весь текст уже знали. Петер Штайн изначально и до мелочей знал все, что будет на сцене, вплоть до того, сколько метров до фонтана и какого он размера. При этом он любил систему Станиславского и ему нравилось работать с русскими актерами, которых он считает более эмоциональными. Есть такое понятие - музыка, мелодичность стиха, которую заложил в свое слово поэт. И эту музыку тоже нужно было уловить и сделать сцену правдивой. Штайн следил, чтобы все пушкинские знаки препинания мы учитывали: «Здесь не точка, а знак вопроса. Значит, надо задать вопрос!»
Мы долго репетировали, почти полгода. Признаться, после Штайна я больше не встречала в театре людей, которые бы так бережно относились к слову. А ведь это очень важно, потому что обогащает и актеров, и зрителей! После Штайна я сама стала по-другому воспринимать текст на сцене».
Еще одна необычная и дорогая для Анастасии работа – авторский спектакль Влада Маленко «#ОсторожноБасни». Театральная форма постановки была так необычна, что не все актеры захотели в ней участвовать, а Анастасия согласилась и с удовольствием играет.
Анастасия Кормилицына: «Влад Маленко - современный поэт-баснописец, возглавляющий «Театр поэтов», проводил вместе с музыкантом Борисом Березовским вечер-концерт «Город Калягинск» - такой квартирник на большой сцене. Александр Александрович Калягин собирал друзей, музыкантов и актеров, и они делились своим творчеством. Влад читал свои басни о гламурной креветке, ондатре в театре и других современных персонажах. И Калягин предложил ему поставить спектакль. Нас в нем пять актеров и четыре музыканта. Мы сочинили поэтическую композицию с живой музыкой в необычной декорации: деревянная крыша, которая соединяется с небом проводами. Актеры на сцене пытаются что-то понять про себя и мир. Люблю эту работу. Обычно режиссер все-таки деспот, и его можно понять – надо успеть поставить спектакль за 2-3 месяца. А в «#ОсторожноБасни» мы как будто делали все вместе. Влад дал много свободы. Наверное, я соскучилась по студийному духу. Это вроде бы и не спектакль, и не концерт, и не просто стихи - это какая-то новая форма.
Хотя, конечно, я люблю все свои работы, в каждой нахожу, чему учиться. Недавно прочитала у одного йога: ответственность – это твой ответ на любую ситуацию. Например, Луна взошла – каков твой ответ на нее? На сцене ты максимально ответственен - за партнера, публику, которая сегодня такая или другая, и не с каждой можно «взлететь», не все готовы «поговорить» на какую-то тему. У тебя обостренное внимание, ответ на все происходящие события, но при этом на сцене существуешь не ты, а твой персонаж в своей логике. Театр – метафизическое явление. Я люблю театр в себе, рада, что могу быть его частью. Для меня работа – праздник, мне нравится наш театр-дом «Et Cetera», у нас театр - семья».
О своем руководителе Александре Александровиче Калягине Анастасия отзывается не только как о блестящем актере, но и как о потрясающем, неравнодушном и максимально внимательном человеке.
Анастасия Кормилицына: «Когда я только пришла устраиваться на работу, Сан Саныч спросил: «Есть где жить?». Я сказала: «Нет…» Тогда он позвонил в актерское общежитие, а узнав, что нет мест, сказал, что мне будут доплачивать за аренду. Добился у Министерства культуры служебных квартир для артистов театра. У коллеги заболел отец – он договорился об операции. А когда потребовалась помощь в устройстве моего сына в русско-испанскую школу, Сан Саныч снова помог. К нему идут с разными бедами, и не только сотрудники театра. А скольким ветеранам сцены он помог, будучи председателем Союза театральных деятелей! Кому – путевку, кому – деньги на лечение. Как он все успевает – не понимаю…»
Испанские каникулы, или Ничего не бывает зря
В Сарове Анастасия Кормилицына всегда была из тех активных школьниц, которые «драмкружок, кружок по фото, а еще мне петь охота…». И везде она занималась не из-под палки, а осознанно. Так, до «Литошки» Анастасия пошла в музыкальную школу на класс домры – настолько ее вдохновили рассказы педагога, какой это удивительный инструмент. А в 9 лет в числе других юных саровчан Настю от школы отправили на каникулы в Испанию! И так она пришлась по душе семье, в которой остановилась, что вплоть до 17-летия они приглашали ее в гости, полностью беря на себя все расходы.
В результате Анастасия прекрасно выучила испанский и даже собиралась учиться на переводчика, если бы не встреча с Эммой Ивановной Арсеньевой, которая открыла для нее мир театра… По иронии судьбы, первая роль в саровском Профессионально-творческом училище искусств у Анастасии была… Утки-испанки в «Гадком утенке».
Анастасия Кормилицына: «У меня была красная юбка, танцевальные туфли на каблуках, веер. Я выходила на сцену в танце - таком полуфламенко, полуболеро, который поставил актер Руслан Шегуров, преподававший у нас сценическое движение».
Впрочем, как известно, ничто в жизни не проходит бесследно, и знание испанского нашей героине очень даже пригодились, когда она познакомилась со своим будущим мужем – испанцем, страстным любителем русской культуры и литературы. Эта встреча оказалась судьбоносной и для него – ради Анастасии в 2011 году он переехал в Россию и сейчас работает в посольстве в Москве. В семье растет сын, который владеет двумя языками, ведь в доме звучит и русская, и испанская речь. Вот такие причудливые узоры вышивает судьба на полотне нашей жизни…
Свободное время Анастасия с удовольствием проводит с семьей. Навещают испанских и саровских родственников. А несколько лет назад актриса купила кисти, краски и холсты и начала рисовать…
Читателям «Нового города» Анастасия пожелала быть ответственными за сегодняшний день и ценить то, что есть.
Анастасия Кормилицына: «На самом деле, у нас гораздо больше «есть», нежели чего-то «нет». И фокусироваться на том, что «есть», гораздо полезнее».