Накануне окончания войны нацистская Германия имела все возможности создать атомную бомбу. У нее было передовое оборудование, оснащенные по последнему слову техники лаборатории, высококлассные ученые. После капитуляции рейха бОльшая часть их была принудительно эвакуирована в англо-американскую зону. Однако некоторые оказались на территории зоны советской оккупации.
В 1945 году, когда советские войска вступили на территорию Германии, по заданию ГКО СССР был организован поиск немецких ученых и специалистов, для этого в Германию были направлены группы советских ученых и специалистов атомного проекта. Первая группа выехала в Берлин 7 мая 1945 года, туда входили, в том числе, и Ю.Б.Харитон, Я.Б.Зельдович, Г.Н.Флёров. В целях обеспечения секретности, на время пребывания в Германии ученые физики и специалисты прикомандировывались к частям НКВД и работали под их прикрытием. Им выдавали военную форму с погонами полковника. По свидетельству одного из немецких ученых Николауса Риля, в форме полковников ученые выглядели очень смешно: «Особенно забавно… смотрелся видный физик Ю.Б.Харитон, военная фуражка у которого была очень велика. К счастью, у него были оттопыренные уши, и его узкая голова ученого не скрывалась под фуражкой».
В середине мая 1945 года к Рилю приехали из Берлина Л.А. Арцимович и Г.Н.Флёров в форме полковников НКВД СССР. Они пригласили его в Берлин «для заслушивания» на несколько дней, которые, по выражению Риля, превратились потом в 10 лет.
Добровольно ли немцы согласились принять участие в советском атомном проекте или их заставили? Видимо, было по-разному. Воспоминания Н.Риля о годах работы в СССР названы так: «Десять лет в золотой клетке», а в предисловии к этой публикации он употребил такую фразу: «принудительно отправлен на работу в Советский Союз…».
Однако один из ведущих ученых Германии Манфред фон Арденне, возглавлявший исследовательский институт в Берлин-Лихтерфельде-Ост и Институт физики ядра при Имперском министерстве почт, 10 мая 1945 года написал письмо на имя Сталина, в котором заявил, что согласен с особой радостью работать совместно с центральными научными учреждениями СССР, и выразил готовность быть в распоряжении советского правительства со всем принадлежащим институтам имуществом.
В письме М.Арденне подробно изложил перечень вопросов, над которыми работали его институты, и перспективные задачи, которые можно было бы решить в будущем. Свое письмо ученый закончил такими словами: «С сегодняшнего дня я предоставляю в распоряжение Советского правительства мои институты и самого себя. С совершенным почтением Манфред фон Арденне».
Похожая ситуация сложилась и с профессором Лейпцигского университета доктором Робертом Георгом Дёппелем, который после беседы с сотрудником Лаборатории №2 АН СССР М.И.Певзнером, состоявшейся 12 июля 1945 г., в этот же день обратился с письмом на имя П.Л.Капицы, которого ввиду его научного авторитета (в письме Р.Дёппель называл Капицу «вождем русской физики») считал самым вероятным руководителем работ в этой области. Обосновывая свое решение сотрудничать с советским правительством, он сообщил, что принципиально уклонился от предложений по переезду в Западную Германию, поступивших от американцев, так как считал, что «каждый здравомыслящий немец в политическом отношении должен ориентироваться на Россию» - в противовес Америке. А далее следуют прямо пророческие слова: «…в силу своей структуры и своего геополитического положения Америка сможет осуществить только внешне длительное влияние в Европе, которое будет долго уравновешиваться посредством организации и гарантий определенных внутриевропейских военных ограничений и наталкивания европейских сил одна на другую. Россия – единственное государство, которое в силу геополитического положения, величины территории, военной и политической силы, богатства ископаемыми и внутренних возможностей, призвано навести действительный порядок в Европе. Америка будет, во всяком случае, рассматривать Германию как барьер против Востока, и ее мероприятия будут преследовать военную сторону дела. Россия, напротив, в состоянии впоследствии рассматривать преобразованную Германию как источник силы в Европе, который сознательно присоединится к общеевропейскому организму. Поэтому, если немец может сделать политический выбор между Россией и Германией и в этом выборе играют роль политические убеждения, то его решение должно быть безоговорочно за Россию. С совершенным почтением Р.Дёппель».
Группа немецких специалистов с семьями во главе с Н.Рилем 9 июня 1945 года вылетела в Москву. Их разместили в подмосковном санатории, а затем на вилле «Озера», принадлежавшей когда-то бывшему миллионеру Рябушинскому, а в 1930-е занятой наркомом внутренних дел Генрихом Ягодой. После окружения немецких войск под Сталинградом в этом доме находились плененные фельдмаршал Паулюс со своими штабными офицерами.
В качестве знака гостеприимства ведущие немецкие ученые с женами были приглашены в Большой театр на оперу «Князь Игорь». По впечатлениям присутствующих немцев в зале царило возбужденное, праздничное настроение, вызванное триумфом победы. Некоторые из присутствующих узнали немцев и с большим интересом в фойе наблюдали за ними.
Вскоре по прибытии в СССР народный комиссар внутренних дел Л.П.Берия по одному приглашал к себе для знакомства Г.Герца, М.Фольмера, Н.Риля и М.Арденне. Берия был очень любезен. По утверждению Н.Риля, «его поведение было очаровательным. В его кабинете находились около двадцати человек из числа ученых и несколько министров. В начале беседы Берия сказал, что нужно забыть о том, что наши народы еще совсем недавно воевали между собой. Он думает, что немцы очень корректные люди и всегда точно выполняют приказы. При этом рассказал даже шутку о корректности немцев. Больше во время разговора не было ничего интересного. В глаза бросилось только напряженное внимание всех присутствующих. Особенно примечательным был мужчина с темной бородой и блестящими черными глазами, который смотрел на меня с искренним дружелюбием. Это был И.В.Курчатов».
В январе 1946 года из Германии была вывезена группа ученых, инженеров и техников, состоящая из 70 человек, в том числе 3 профессора, 17 докторов и 10 инженеров. К 1 июля 1948 года в атомном проекте СССР были задействованы 324 немецких специалиста, 108 из которых прибыли из Германии, 216 – из числа военнопленных. Из общего количества немецких специалистов около 50 человек были профессорами и докторами наук, абсолютное большинство из них работали на договорной основе.
Помимо вольнонаемных немецких ученых и специалистов, в работах по советской урановой проблеме участвовали и специалисты из числа военнопленных и интернированных. Их выявляли в специальных лагерях МВД СССР. Так, в письме от 22 июня 1946 года на имя Сталина министр внутренних дел СССР С.Н.Круглов доложил о выявлении 1600 высококвалифицированных специалистов, крупных ученых, видных производственных и технических руководителей известных германских фирм, в том числе 111 докторов физико-математических, химических и технических наук, инженеров различных специальностей и областей техники. По заявкам ряда министерств и научно-исследовательских институтов все они были направлены для использования на заводах, в конструкторских бюро, институтах и других объектах.
Выявленные и отобранные немецкие специалисты были освобождены из лагерей для военнопленных, им были выданы временные удостоверения на право проживания в местности, куда они направлялись на работу. Освобожденным военнопленным выдавалось обмундирование и спецодежда, заработная плата начислялась по ставкам для советских специалистов соответствующей квалификации, причем половина зарплаты выплачивалась в валюте государств, подданными которых они являлись.
За немецкими специалистами из числа бывших военнопленных устанавливался административный контроль с обязательной регистрацией 1 раз в месяц в местных органах МВД СССР. Лица, успешно выполнявшие задания, представлялись к премии, а специалисты, которые не проявили себя положительно на работе в течение 3 месяцев либо по каким-либо другим причинам не могли быть использованы на производстве, исключались из институтов, водворялись обратно в лагеря. Возвращение специалистов на родину происходило в сроки, установленные правительством для военнопленных и интернированных.
Помимо ученых и специалистов, из Германии в счет репараций было вывезено оборудование: 3 циклотрона из четырех, бОльшая часть высоковольтных установок и др.
К моменту приглашения немецких специалистов для работы в СССР по урановой проблеме отечественная наука и промышленность уже имела определенный опыт в области ядерных исследований, получила первые промышленные партии металлического урана, необходимого для производства урана-235, что позволяло в недалеком будущем создать отечественное ядерное оружие. Насколько этот процесс был ускорен, ответить очень трудно, это не спортивные показатели, однако ускорение – это факт.
(по книге В.Н.Кузнецова «Немцы в советском атомном проекте», фото www.biblioatom.ru)