После войны в Саровском театре драмы работало много фронтовиков
Матвей Новиков
Трудно сказать, что играл во время привалов механик-водитель знаменитого Т-34 Матвей Георгиевич Новиков, первый директор нашего театра, но известно точно, что его музыкальный баян перенес все тяготы военной жизни вместе с хозяином. Даже в танке горел. Совсем юным попал Матвей Георгиевич в Сталинградское танковое училище, а после него начались суровые фронтовые будни, окончившиеся на Днепре. Танкист Новиков любил музыку, прекрасно играл на фортепиано и баяне. Эти умения пригодились, когда после ранения Матвей Георгиевич стал начальником культотдела и выступал с концертами в местном клубе - единственном центре культурной жизни поселка Саров. А поселок тот немало важную роль играл – здесь выпускали заряды к «Катюшам», наводившим ужас на немецких солдат!
В нашем театре теперь хранится (его принес в дар сын Матвея Георгиевича – Георгий Матвеевич) инструмент, повидавший на своем веку бои за Ленинград и Воронеж, Миллерово и Сталинград.
Людмила Сарафанова
В те страшные дни в городе на Волге, ставшем одном из символов мужества и стойкости наших солдат, дежурила на крыше дома, подбирая «зажигалки» и бросая их в бак с водой, будущая солистка балета Людмила Михайловна Сарафанова, прослужившая в нашем театре 31 год (с 1956 по 1987 гг.) Она запомнилась зрителям, в частности, блестящим исполнением «Вальпургиевой ночи» и номера «Сюрприз» в «Летучей мыши». Хрупкую девушку, с восьми лет занимавшуюся в Сталинградской балетной студии, отправили в эвакуацию осенью 1942 года, почти перед самыми жаркими боями. Везли сначала в лодке, затем на поезде в Свердловск. К счастью, они не потерялись в дороге и все выжили, хотя и лодку, и поезд обстреливали. Самолет летал низко-низко над крышами вагонов, и было слышно, как свистели пули. Дом, в котором Люда пряталась от бомбежек, на следующий день после эвакуации жителей сравняли с землей немецкие самолеты…
Ираида Тарасова
Под Сталинградом против танков воевали лошади. Через много лет художник-постановщик театра Ираида Викторовна Тарасова вспоминала: «Я на всю жизнь запомнила, как мы в эшелоне проезжали мимо тех мест, где шли бои, и на земле лежали мертвые и раненые лошади. Оставшиеся в живых поднимали морды, смотрели на нас, и из глаз катились крупные слезы. Я до сих пор не могу об этом вспоминать без содрогания. Люди ведь могут сами о себе позаботиться, а лошади - нет…»
Приехав в августе 41-го к мужу, старшему лейтенанту Павлу Тарасову, Ираида осталась на фронте, и, вступив в Красную армию, стала военным топографом. Она умела писать курсивом так, словно это машинный текст. Курсив – основной шрифт, используемый в картах, за это умение ее и взяли топографом. Еще, конечно, за умение хорошо чертить. Уже вовсю шла война, а у советских солдат не было карт, их приходилось составлять вручную, в то время как немцы летали над нашей территорией, и у них приборы сами составляли карты. Планы местности добывали в школах.
И снова воспоминания Ираиды Викторовны: «Бывало, застанет за работой ночь, возвращаться в отряд поздно, надо ночевать в школе, в городе, наполовину немцами занятом. Положишь классную доску на парты и ложишься спать, а рядом под рукой граната. Если немец в окно – бросаешь в него гранату, а сам - в дверь. Немец в дверь – а ты в окно. Поэтому ни окна, ни двери не закрываешь - на всякий случай…
Гранату у меня уже после войны в Москве забрали. А окна и двери в квартире я до сих пор не закрываю. В отряде меня ценили и берегли. Однажды даже выпросили на работу в другую группу, за что отдали нашим на это время двух лейтенантов. Это очень высокая плата…»
Многие топографы не вернулись с войны – худые, черные, в линялых гимнастерках, с протертыми локтями и коленями, кочующие по дорогам войны на повозке-бетке, ночующие в палатке или под открытым небом, они навсегда остались в той земле, по которой чертили такие нужные для наших солдат карты. Родина высоко оценила заслуги военного топографа Тарасовой и наградила «Орденом Отечественной войны 2-й степени».
В 43-м погиб муж Ираиды Викторовны, а она дошла до самой Победы и потом больше тридцати лет (с 1952 года) прослужила в нашем театре художником-постановщиком. Именно художник Тарасова придумала в далекие 60-е проекционные декорации, для которых на стеклянные пластины наносила рисунки цапун-лаком. Ираида Викторовна оформила на сцене нашего театра более ста спектаклей и концертов, среди них - оперетты и комедии, драмы и сказки («Странная миссис Сэвидж», «Севастопольский вальс», «Живой труп», «Трудные родители», «Чуть-чуть о женщине», «Роз-Мари», «Светящийся камень», «Цыган-премьер», «Сорочинская ярмарка», «Тидль и Дудль», «Свадьба в Малиновке» и многие другие).
Николай Васильев
Двенадцатилетнему Коле, будущему артисту нашего театра Николаю Ивановичу Васильеву повезло. Он не погиб в тех жестоких боях. Его, круглого сироту, пережившего блокаду Ленинграда, подобрали, обогрели и взяли с собой бойцы одного из воинских подразделений Калининского фронта.
А через год сына полка отправили в Нахимовское училище. Жаль ему было расставаться с приемными родителями, но война – дело не детское. Впрочем, мальчик давно мечтал стать моряком.
В училище курсант Васильев был одним из самых активных участников самодеятельных концертов. Он умел все – пел, танцевал, но больше всего любил читать стихи. Случалось, что курсанты Нахимовского училища жили в каютах крейсера «Аврора». Там в вечерние часы Николай с друзьями забирался в раструбы вентиляционных труб крейсера и читал свои любимые стихи. А на набережной Невы собирались прохожие и слушали.
Любовь к театру победила восхищение морской стихией, и нахимовец, окончив актерский факультет ГИТИСа, в 1955 году приехал в наш город и потом 36 лет радовал саровских зрителей своей великолепной игрой.
Зрители старшего поколения, конечно же, помнят Альфредо Аморозо в «Филумене Мартуране», Ладыгина в «Якове Богомолове», Ивана Грозного из «Василисы Мелентьевой», Акопа в музыкальной комедии А. Цагарели и Г. Канчели «Ханума», Мирона «Невольницы» А. Н. Островского, Председателя и Бенкендорфа в спектакле «Осень в Болдино», Константина в «Детях Ванюшина» А. Найденова, Ипполита («Однажды в новогоднюю ночь» Э. Рязанова), Харитона («Старик» М. Горького), профессор Окаемова («Машенька» А. Афиногенова), Миллера в трагедии Шиллера «Коварство и любовь» и многие другие яркие образы, созданные актером.
Ефим Гоголев
34 года (с 1949 по 1983 гг.) прослужил нашему драматическому еще один моряк – фронтовик Ефим Денисович Гоголев, первый главный художник театра. Выпускник Уфимского художественного училища и экспериментальных мастерских при Московском камерном театре, художник театра им.Ермоловой и Театра революции, Ефим Денисович был призван в ряды Красной армии в октябре 1938 года. Там, в Севастополе, и застала его война…
«В театре Черноморского флота проявил себя талантливым актером-художником. Оформил 12 спектаклей. В Отечественной войне проявил себя активным участником концертных бригад, обслуживающих прифронтовую полосу Севастополь-Новороссийск-Туапсе. Безупречен в дисциплине. Имеет благодарности за оформление альбомов Политуправления Черноморского флота…»
Это скупые строчки наградного листа, а за ними – целая военная судьба моряка-орденоносца, награжденного медалями «За оборону Кавказа», «За победы над Германией», «За боевые заслуги», а также «Орденом Красной Звезды», который давался за личное мужество и отвагу в боях.
После войны Ефим Денисович вернулся к своей профессии и работал художником-постановщиком Камерного театра и Центрального телевидения до октября 1949 года. Именно в это время в глухих мордовских лесах на сверхсекретном объекте открылся профессиональный театр, куда и отправился служить Ефим Денисович. Маленькие зрители 60-80-х вряд ли забудут сказки «Два клена», «Иван-царевич», «Анчутка» - уж очень там были красивые декорации! А взрослые по достоинству оценили оформление и костюмы в таких спектаклях, как «Ни Бог, ни царь, и не герой», «Западня», «Сильва», «104 страницы про любовь», «Королева красоты», «Отпуск по ранению», «Женитьба», «Десятый круг», «Мы, джаз и приведения», «Брак по-итальянски» и, конечно же, «Французские водевили», которые выдержали более 100 (!) показов - огромная цифра для маленького города!
Вадим Антошенков
В нашем театре долгое время служил и ветеран Великой Отечественной Вадим Григорьевич Антошенков, совсем мальчишкой в 45-м защищавший наши границы. Он запомнился зрителям Стариком в спектакле «Старик», Пушкиным в «Осени в Болдино», Доминико Сориано в «Филумене Мортурано» и другими прекрасными актерскими работами. Это был один из ведущих артистов нашего театра 70-80-х годов, снявшийся в кинокартине «Тихий Дон».
Лидия Данилова
Когда вспоминают грозные сороковые-роковые, не обходят вниманием тех людей, которые по возрасту не могли бороться с врагом на полях сражений, но делали все, что было в их силах для приближения великой Победы. Хотелось бы вспомнить яркую характерную актрису, заслуженную артистку России Лидию Яковлевну Данилову, блистательную Мокрину в «Сорочинской ярмарке», несравненную Тетю Дину в «Севастопольском вальсе», сочную Гапусю в «Свадьбе в Малиновке», строгую Графиню в «Цыгане премьере», смешную Юлиану в «Сильве», умопомрачительную Агафью Тихонову в «Женитьбе».
Но все эти роли будут потом, а во время войны 17-летняя москвичка Лида пошла работать на завод. За станком простаивала по две смены подряд. Была и донором, и дружинницей штаба ПВО. На всю жизнь врежется в ее память то, как она вместе с другими девчонками забиралась на крыши домов, чтобы сбрасывать зажигательные бомбы.
Благодаря тем, кто воевал, тем, кто стоял у станка, благодаря ветеранам театра над нашими головами сейчас голубое небо, а не черная свастика на крыльях самолетов. Низкий поклон всем, подарившим нам 75 лет мирной жизни!
(Фото из архива Саровского театра драмы)