Что может рассказать о хозяине его дом? Мебель, половицы на полу, вещи, к которым он ежедневно прикасался? Признаться, в гости к Ольге Евгеньевне Негиной мы буквально напросились: очень хотелось побывать в доме, где много лет жил прославленный советский ученый, академик, генерал-лейтенант-инженер, долгие годы - первый заместитель Юлия Борисовича Харитона и главный конструктор ядерных зарядов, а потом девять лет сам возглавлявший Институт… Евгений Аркадьевич Негин.

В этом году в ядерном центре и Сарове отмечают столетие со дня его рождения.

Мы прошлись по дому и узнали о любимых вещах и привычках Евгения Аркадьевича, о времени, которое он проводил вне стен Института – хотя, признаться, даже будучи вне его стен, он продолжал работать…

Негоже нам такие хоромы иметь

Ольга Негина, дочь Е.А.Негина: «В этот дом мы переехали зимой 1971 года. До этого наша семья и семья Юлия Борисовича занимали по просторному коттеджу на другом берегу реки. Там стояли три дома, предназначенные для руководителей Института. Мы там прекрасно жили: Юлий Борисович с Марией Николаевной часто приходили в гости: Харитоны всегда проходили через заднюю калитку, к ней вела протоптанная тропинка.

Но однажды папа почувствовал, что дом стал для нас слишком просторным: моя старшая сестра вышла замуж и переехала, нас осталась четверо – папа, мама, бабушка и я. А Юлий Борисович с Марией Николаевной вообще жили вдвоем. Поэтому они с отцом посоветовались и решили, что неприлично занимать такую большую жилплощадь, в то время как сотрудники Института живут в коммуналках. Тогда на улице Зеленой для нас построили этот коттедж: одну половину занял Юлий Борисович с женой, в другую переехали мы».

Интересно, что Юлий Борисович и Евгений Аркадьевич не принимали особого участия в проектировании дома. «Откровенно говоря, им было все равно, что для них построят, настолько непритязательными они оба были», - вспоминает Ольга Негина.

Чтобы не утруждать ученых переходами друг к другу через двор, на втором этаже прорубили дверь. И Евгений Аркадьевич и Юлий Борисович могли в любое время перейти из одной половину дома в другую. Чем они с удовольствием пользовались: два семейства были очень дружны.

«Эта дверь на ключ никогда не запиралась – она, кстати, сохранилась до сих пор», - рассказывает Ольга Евгеньевна и проводит нас в просторную хозяйственную комнату на втором этаже. Там, между стеллажами, действительно сохранилась дверь, ведущая на половину Харитонов (сейчас за ней располагается музей Юлия Борисовича – авт.).

Как не стать для Негина врагом номер один

Кабинет Евгения Аркадьевича был на первом этаже. Просторная комната с большим прямоугольным окном, три стены в которой занимают стеллажи с книгами. Их тут так много, что хозяйка дома сходу затрудняется сказать, сколько точно: тысяч пятнадцать или шестнадцать!

Ольга Негина: «Здесь собраны вся русская и зарубежная классика, книги по искусству, о путешествиях, о животных – он вообще был помешан на живой природе, - энциклопедии, словари. Сохранилось даже полное собрание сочинений Ленина и Сталина».  

- Как же в советские годы Евгений Аркадьевич умудрился собрать такую библиотеку? Книги же были в большом дефиците…

Ольга Негина: «Во-первых, покупал, где мог. А во-вторых, его же все любили и с радостью делали ему подарки. А лучшим подарком для отца всегда была книга. В 1974 году, когда он стал членом Академии наук, появилась возможность заказывать издания в специализированном магазине «Академкниги» на ул. Вавилова в Москве. Оттуда каждый месяц приходило книжное обозрение с новинками. Отец просматривал, отмечал, что ему нужно, и делал заказ».

Ольга Негина: «Главным украшением отцовского кабинета был огромный письменный стол: он был каких-то исполинских размеров и стоял, развернутым к окну. Отцу было удобно, потому что на такой большой поверхности можно было разложить много бумаг.

Убирать на своем столе, даже стирать с него пыль Евгений Аркадьевич категорически запрещал. Однажды наша домработница Таисия имела неосторожность этот стол протереть. Отец вернулся с работы и сразу все понял. Он подозвал Таисию и, поскольку никогда ни на кого не кричал – по-моему, он даже не знал, что значит повышать голос! – тихо сказал, как впечатал: «Таисия, если вы еще раз уберетесь на моем столе, вы станете моим личным врагом номер один».

Таисия все моментально поняла и больше к столу не прикасалась. 

Впрочем, к концу рабочего дня папа тщательнейшим образом прибирал и стол, и документы. У него вообще всегда все было в идеальном порядке: в платяном шкафу вещи разложены по полочкам, военная форма, которую он очень любил и часто надевал на работу, отутюжена. А еще в кабинет к отцу мы всегда заходили со стуком».

К сожалению, стол со временем развалился, зато сохранились многие вещи в кабинете. Например, большой армейский бинокль – его Евгению Аркадьевичу подарил давний друг, адмирал Сергей Петрович Кострицкий. Или огромный и тяжелый атлас мира – он пригождался, когда академик с дочерью садились разгадывать кроссворды.

Ольга Негина: «Огонек» приходил по понедельникам, там всегда был интересный кроссворд. Папа разрешал мне ему помогать, и мы вместе разыскивали в этом атласе какие-то географические названия».

Помимо «Огонька» приходили еще журналы-«толстушки» - «Юность», «Нева» и «Звезда», «Дружба народов», «Иностранная литература», «Scientific American» (отец и мама свободно читали на английском, немецком и французском), и ряд других.

Еще одним увлечением были шахматы – прийти сыграть партию-другую в дом к Негиным любил профессор Леонид Михайлович Тимонин – очень близкий друг и родственник семьи.

Из кабинета во двор выходила дверь. Это было очень удобно, и Евгений Аркадьевич ею часто пользовался: выйти на веранду подышать воздухом, перекинуться словом с соседом.

Рыбак рыбака

Ольга Негина: «Каждое утро за отцом приезжала машина и отвозила его в Институт. Первым водителем папы был Василий Иванович Баканов, он возил отца 7-8 лет. Потом пришел Владимир Ильич Ларюшкин. Одним из последних водителей отца был Александр Ермаков.

Отец читал везде и всюду, как только выдавалась свободная минутка. Когда он утром садился в автомобиль, под мышкой обязательно была книга. Однажды я поинтересовалась у Владимира Ильича, что он там с этой книгой делает – до работы было от силы десять минут. «Читает, конечно!» - ответил он».

Вторым излюбленным хобби отца были математические задачи.

Ольга Негина: «С работы отца привозили поздно: раньше восьми-девяти вечера он дома не появлялся. А когда стал директором Института, мог и к ночи приехать. Обычно отец возвращался, проходил в кабинет, снимал китель, вешал его на спинку стула и на пять минут отдыхал в своем мягком кресле. А после ужина шел решать математические задачи – такой у него был отдых. Задачи он обожал! Решал их в большой тетради или на отдельных листах, которые специально для этого покупал». 

Если удавалось куда-то вырваться на выходные, Евгений Аркадьевич выбирал рыбалку. Он был заядлый рыбак и однажды предложил дочери составить ему компанию: «Клевать будет так, что обо всем забудешь!»

Ольга Негина: «Ну, я и согласилась. Отец привез меня на Илевские пруды – я-то тогда не знала, что там у всех клюет (смеется). Ну и пока я одну за другой рыбу из воды тягала, он с приятелем разговаривал. Естественно, мне понравилось! Потом он меня научил и червей копать, и насаживать их, и сидеть часами с удочкой – уже не на коммерческом водоеме, где рыбу специально выращивали, а на обычной речке… А вот охоту они оба с ЮБ не признавали – считали, что это убийство… Поэтому на охоте, если их приглашали, откровенно «филонили», в живность не целились. «Я никого никогда не убил», - рассказывал мне потом отец».