Во времена СССР голубеводство было массовым увлечением, и Саров не был исключением – голубей здесь держали многие. Мне захотелось найти кого-то, кто еще содержит голубятни. Это оказалось делом непростым: голубеводов в Сарове осталось – по пальцам посчитать, в основном все пенсионеры. Кто-то отказался общаться, кто-то сослался на занятость. Поэтому я очень благодарна моим собеседникам, что они нашли время и желание прийти и рассказать о самом главном увлечении в их жизни.
«Повальный интерес к голубям в Союзе начался в 1957 году, когда в Москве проходил Всемирный фестиваль молодежи и студентов, - рассказывает мой собеседник, сотрудник ВНИИЭФ и голубевод с большим стажем Виктор Гогин. – Даже вышло распоряжение партии выпустить как можно больше голубей на этом фестивале. Голубь ведь символ мира. Голубеводам Москвы и Московской области поручили вывести как можно больше почтовых голубей белой окраски. Были даже даны рекомендации по их разведению, как голубятни строить и т.д. И это послужило толчком. Говорят, что во время торжественной церемонии открытия фестиваля в «Лужниках» в небо взмыли 34 тысячи белоснежных голубей. Я этого не помню, все-таки мне было всего пять лет, зато помню, как мой брат после этого фестиваля привез из Москвы пару голубей: сизо-белый голубь и черно-рябая голубка. Я как их увидел, так сердце екнуло и до сих пор не отпускает. Так с тех пор голубями и «болею».
По словам Виктора Ивановича, разводить голубей в Арзамасе-16 в 50-60-е годы было делом непростым. Город-то режимный, ввозить на его территорию какую бы то ни было живность было строжайше запрещено. Тем не менее, голубеводы как-то умудрялись это делать, и во дворах закрытого Арзамаса-16, как грибы после дождя, стали расти голубятни. Строили их из досок, фанеры, голубятня обязательно должна была быть с вольером – клеткой 2 на 3 метра. В самой голубятне обустраивали ячейки для гнезд: для каждой пары – отдельную. Голубятню утепляли от сквозняков, потому что их голуби не любят. Зимой на выгул голубей не выпускали.
Свою первую голубятню мой второй собеседник, сотрудник ВНИИЭФ Андрей Усов, соорудил в старом сарае – на крыше оборудовал обтянутый сеткой вольер для выгула, в самом сарае голуби жили. С тех пор в разные годы он построил уже 5-6 голубятен. Строил добротно: каркас из бруса обивал досками, внутри стены обмазывал глиной, штукатурил и белил.
Андрей Усов: «К голубям у меня тоже была «любовь с первого взгляда»: увидел у дяди Коли Краснова пару красных чубатых - и «заболел». Мне было семь лет, мы тогда жили у девятого интерната, во дворе стояли сараи. В одном из заброшенных я им утеплил домики, соорудил клетку. Первых голубей мне отдавали бесплатно: у меня были простые сизые, голуби-бабочки, один раз даже подарили «грача» (голубь породы «смоленский турман» - их еще называют лобачами за необычную форму головы, которая действительно кажется лобастой, – авт.). Родители были рады, что я чем-то увлекся и попусту по улицам на шляюсь. После школы придешь на голубятню – накормишь, напоишь, выпустишь и до вечера наблюдаешь, как они летают».
Кормовая база у голубей обширная – пшеница, ячмень, семечки, кукуруза, просо, горох, вика. А вот хлеб лучше не давать - с него голуби жиреют и плохо летают.
Сейчас Андрей Усов держит порядка пяти десятков голубей, а его коллега Виктор Гогин – 37.
Виктор Гогин: «В советские годы на ул. Ленина было минимум четыре голубятни. В каждом из поселков - Диком (ныне – район ул. Курчатова и аэродрома, - авт.), Старо- и Новофинском, Рабочем, Молодежном – не менее 15 голубятен. У саровских голубеводов не было, как это сейчас принято создавать, общества, но все друг друга знали, голубями обменивались или продавали. Иногда могли и умыкнуть особо хорошую птицу».
- Особо хорошая - это какая?
Андрей Усов: «Это самая летная, самая выносливая и сильная птица. Такого голубя и в руках удержать сложно. Но самое главное в птице – ум».
В 50-60-е годы в Сарове разводили в основном простых разноцветных голубей (их еще называли голубь-«простяк» - он не был чистокровным, зато был умным и практически любого окраса, - авт.). Были павлины (очень популярная в мире декоративная порода голубей с веерообразным хвостиком, такого раз увидишь – вовек не забудешь!). Были также голуби-чайки, вислокрылые, николаевские голуби и, конечно, почтовые.
Виктор Гогин: «Почтовых голубей надо было обязательно натаскивать, чтобы они умели возвращаться домой. Как только голубь становился на крыло, ему давали делать облет, чтобы он запоминал местность, где живет. А потом начинали вывозить – сперва недалеко, на 1-2 км. Если возвращался – отвозили дальше, с каждым днем увеличивая расстояние до дома, меняя направления. До ста километров и дальше могли отвозить. Так голубь тренировал свою способность к ориентации и навигации, которая заложена в нем природой».
- Бывало ли, что голуби не возвращались?
Виктор Гогин: «Бывало. Считается, если из стаи часть птиц нашла дорогу домой – это умные птицы. Хотя на самом деле, помешать им может не только плохая навигация, но и хищники в пути. Часть птиц погибает».
Но вернемся к развитию голубеводства в Сарове.
«Я сейчас всех уже не припомню, но у истоков голубеводства в нашем городе стоял Евгений Офицеров, который находил возможность привозить голубей в город, - вспоминает Виктор Гогин. – Николай Краснов разводил много голубей, Николай Муленков, Александр Кузнецов. Заядлым голубеводом был Николай Тактаров – отец известного актера Олега Тактарова».
Большим толчком к развитию голубеводства в Арзамасе-16 послужила близость города к окрестным деревням Дивеевского, Вознесенского района, где голубей разводили в большом количестве. А в мордовской Рузаевке, к примеру, можно было найти карагандинских голубей.
Сами саровские голубеводы свое многолетнее увлечение называют не иначе, как болезнью. Да такой, что уж если поразила, то на всю жизнь.
Андрей Усов: «Когда я женился, понял, что жить, как раньше, уже не получится: семье надо время уделять! Задумал голубей продать, к тому же приятель, Игорь Баркин, очень просил. Но сразу его предупредил: «Если ко мне весной вернутся – обратно не отдам». Так и вышло. Как-то выхожу из подъезда – сидят, родимые, всей толпой на сарае. Игорю я потом птенцов отдал, потому что взрослые особи к другому месту уже не привыкнут».
Сейчас Андрей держит две породы – бельгийские спортивные почтовые и павлины. Хотя до этого перепробовал множество других пород. «Ястреб ко мне летал, как к себе домой», - рассказывает Андрей. А вот Виктор Гогин предпочитает голубей высоколетных – вислокрылых.
Назвать человека, который разводит голубей, «голубятником» - верх невежества. «Голубятник – это тот, кто с шестом на крыше голубей гоняет, а мы – голубеводы», - поправляет меня Андрей Усов. Кстати, голубятником также еще называют и специально обученных ястребов (или соколов), которых натаскивают охоте на голубей.
Ястребы – отдельная песня. Для голубей это естественный хищник, и странно было бы думать, что саровские голуби от него не страдают. Страдают, еще как.
«За сезон голубей 5-10 я теряю, - рассказывает Виктор Гогин. – В нашей местности водятся не только ястребы, но и соколы, луни. Если ястреб голубей разогнал, почитай, один уже не вернется. Почему-то принято считать, что ястреб ловит мало – одного голубя из десяти ему достаточно. Это не так: дай возможность, он и девять из десяти словит. Защититься от ястреба сложно: если возле голубятни еще можно установить отпугиватели, ловушки, то в воздухе – уже никак. Ястреб птицу в воздухе берет».
Андрей Усов: «Опытные голубеводы рассказывают, что можно завести ручного ястреба и держать его на привязи: эти птицы охотятся территориально, так что чужие хищники уже не сунутся. Правда, этот способ, на мой взгляд, сомнительный. Голуби в любом случае будут чуять ястреба, им ведь не объяснишь, что он – «свой». Они и летать перестанут, и в голубятню заходить не будут, если поймут, что ястреб рядом. Могут так на крыше и ночевать. Зачем такой стресс для птиц?»
В конце 80-х интерес к голубеводству в Сарове начал охладевать. Голубеводы уходили на пенсию, продолжали держать голубятни, но молодежь уже «не загоралась».
Сегодня в Сарове осталось очень мало голубеводов, - сетует Андрей Усов: «Если взять тот же Нижний Новгород, там сообщество большое – они и птенцами торгуют, и породы разводят разные. Почему-то молодежь наше увлечение не хочет перенимать. Я помню, как в первом классе загорелся. А сейчас разве этим кого-то увлечешь?»
Мои собеседники знают, о чем говорят – у самих дети выросли, внуки подрастают - и ни один увлечение не перенял. Хотя, может, это и не удивительно? Ведь эта «болезнь» - на всю жизнь. А птиц этих надо не просто любить, а отдавать им львиную долю своего времени.
«Чтобы почистить одну голубятню, может уйти целый день, – рассказывает Андрей Усов. – Обычно лоск наводишь после зимы, и потом раз в два месяца. Чистить нужно обязательно, иначе пойдут болезни. Еще каждый день ездишь в Балыково, чтобы покормить, попоить, пообщаться. В теплый сезон выгуливаешь. Если пару дней не приезжать, голуби, конечно, с голоду не умрут, но организм даст сбой и станет уязвимым для болезней. Бывает, зайдешь в голубятню – и минут тридцать просто на них смотришь. Многие окольцовывают птиц, чтобы различать, дневники ведут, куда записывают голубиные пары, период кладки яиц, число птенцов в выводке…».
Наблюдать за полетом голубя – истинное наслаждение для голубевода. У каждой породы свой лёт. К примеру, вислокрылые голуби Виктора Гогина могут набирать большую высоту - с земли его не увидишь. А бойные кувыркаются в воздухе, поднимаясь и опускаясь вертикально с расправленными крыльями и хвостом.
Максимально возможная высота, на которую могут поднимаются голуби — 1700 метров. Это опасно, потому что если птицу «накроет тучей», как выражаются голубеводы, она может потерять ориентацию и обратно не вернуться. «Искать голубя, который не вернулся, бесполезно», - объясняет Андрей Усов.
- Какое качество обязательно должно быть у голубевода?
Виктор Гогин: «Доброта. А еще человек должен живность любить и понимать ее».