Одно из самых ярких театральных впечатлений детства – спектакль «Святой и грешный» режиссера Мустафы Джабраиловича Бекова. Прошло много лет, а я до сих пор помню не только игру актеров, но и декорации - особенно шикарный задник, на фоне которого исполнялся не менее шикарный танец Мефистофеля Феди. У молодого тогда саровского артиста Александра Кокнаева были, конечно, и другие яркие работы - например, в спектаклях «Разгром» и «Яков Богомолов», но его роль Феди я никогда не забуду.
В силу разных обстоятельств Александр Семенович ушел из нашего театра, его трудовая жизнь восхищает и удивляет разнообразием проектов. Но, как говорится, бывших актеров не бывает, и сцена - а вернее, киношная площадка - все-таки его нашла.
Александр Кокнаев: «Мой первый опыт киносъемок случился еще в Баку, в конце 60-х, когда мой друг Александр Мелкумов решил поступать на операторский факультет ВГИКа и попросил помочь ему сделать несколько коротких видео. Он давно увлекался съемками, куда-то выезжал снимать. И Баку снимал - город-то очень красивый. Поставил он себе цель поступить, и для этого мы снимали короткие зарисовки. Я для них написал сценарии, у нас даже ночные съемки были на пляже. Снимали на «раритет» - «на ленту», старую жужжащую камеру, у которой сбоку было колесико и его надо было заводить, как часы, вручную, чтобы камера начала работать».
Усилия друзей не пропали даром: Александр Мелкумов во ВГИК поступил и стал профессиональным оператором, за его плечами много картин. Сейчас он работает в технике стереокино (сте́реокинемато́граф, или трёхмерное кино — разновидность кинематографических систем, имитирующих наличие третьего измерения, или вызывающих у зрителя иллюзию глубины пространства, – авт.). А еще снимает фильм о своей «альма-матер» - поступление, студенческие годы, дипломные работы одного из курсов знаменитого института, разговоры с мастерами, по сути, показывая историю превращения «гадких» утят в «белых лебедей».
Кстати, Александр Кокнаев в свое время тоже мог бы стать студентом ВГИКа - при поступлении он прошел на второй тур. Но возникла дилемма: рисковать дальше или подать документы в Ярославский театральный институт, в который он уже стопроцентно прошел.
«Я предпочел «синицу в руке журавлю в небе», - признается Александр, - и пошел учиться в Ярославль».
Но опыт работы на киносъемочной площадке ему получить все же удалось.
Александр Кокнаев: «11 лет назад меня случайно нашла в интернете директор дипломной короткометражной картины выпускника ВГИКа Никиты Грамматикова (продолжателя режиссерской династии, сына актера и режиссера Егора Грамматикова, внука Владимира Грамматикова, снявшего культовый фильм «Усатый нянь», - авт.). Позвонила и пригласила приехать на пробы в Москву. Я приехал. На меня посмотрели и сразу, даже без проб, утвердили на роль старого холостяка помощника исправника Пружин-Пружинского».
Никита Грамматиков, учившийся в мастерской Карена Шахназарова, для своего диплома выбрал не очень известный рассказ Антона Павловича Чехова «Невидимые миру слезы». В нем со своим неподражаемым тонким юмором автор раскрывает тему изнанки внешне благополучного семейного фасада. К съемкам фильма молодой режиссер подошел очень серьезно: артисты впервые встретились не на съемочной площадке, а на «застольном» периоде, то есть на читке материала.
Александр Кокнаев: «Никита снял небольшое помещение в театре «Бенефис», и три дня мы разбирали рассказ: каковы взаимоотношения героев, что хочет сказать этой работой режиссер, пробовали сыграть небольшие кусочки диалогов. И только когда таким образом все «размяли», начались съемки, для которых, пока у нас шли репетиции, готовили площадку».
А снимали не где-нибудь, а в павильоне «Мосфильма». Чтобы туда попасть, всем актерам на время съемок выписали специальные пропуска.
Александр Кокнаев: «Как говорится, все было по-настоящему, нам даже костюмы и декорации «Мосфильм» предоставил. И технические эффекты, дым». В картине снимались артисты московских театров. У съемочной группы была отличная камера, для каждой сцены выставлялся профессиональный свет, а режиссер с оператором делали вначале «прикидочные» кадры «пустой» камерой (без артистов). У актеров в это время объявлялся перерыв, иногда длившийся по два часа.
Александр Кокнаев: «Я впервые попал в павильон «Мосфильма», в котором был выстроен целый городок времен начала прошлого века: вымощенные дороги, двухэтажные домики справа и слева. Все так красиво, а заходишь сзади - стену поддерживают палки, то есть у дома есть только фасад. Вроде город с улицами, храмом, домами, а на самом деле – бутафория. Хотя там было и несколько целиковых построек, с внутренней частью. В одном из таких зданий мы снимали несколько сцен, а часть съемок проходила на улице.
Мне очень понравилось, как к нам относились технические работники, с каким уважением, любовью и доброжелательностью они нас одевали, наносили грим, клеили усы и бороды (впервые услышала, что гример и постижер – разные люди, в театре обычно это один человек, – авт.). Сразу чувствуется, что главный здесь - артист! После того, как нас, таким образом, подготавливали, подходил Никита, делал уточнения и замечания.
Все участники картины очень сдружились за время съемок. Конечно, материала было отснято гораздо больше, многое в фильм не вошло. Но это обычный процесс, когда при монтаже некоторые кадры удаляются».
Съемочный процесс начинался в 9 утра и длился до пяти вечера, пока солнце светило. Снимали десять летних дней. И все это время Александр Семенович жил в квартире Никиты Грамматикова.
Александр Кокнаев: «Я рассчитывал находиться у родственников, но они в это время были в отъезде, и режиссер пригласил меня к себе. Так что, можно сказать, творческий процесс у нас не прекращался не на минуту - мы приезжали домой и весь вечер разговаривали о кино, могли и поспорить. Мама Никиты приносила нам для сцен, в которых снималось застолье, вареную картошку, капусту, огурчики. Так что ели мы натуральные продукты. А вот водки в графинах, конечно, не было, вместо нее пили обычную воду. Маме Никиты даже пришлось сняться в финале картины: заболела актриса и надо было ее срочно заменить».
Фильм «Невидимые миру слезы» получился ярким, атмосферным, он был показан на международном фестивале дипломных работ выпускников ВГИКа и на ряде других площадок, в том числе на V Московском фестивале российского кино «Будем жить».
А у Александра Кокнаева на всю жизнь сохранились приятные воспоминания об удивительном мире кино.
