В Доме ученых завершается ХХХ сезон Декабрьских музыкальных вечеров. 17 декабря саровчане слушали заслуженного артиста России Александра Гиндина.
В исполнении пианиста прозвучали «Гондольера», «Канцона» и «Тарантелла» (цикл «Годы странствий») Ференца Листа, «Симфонические этюды» Роберта Шумана и «Картинки с выставки» Модеста Мусоргского.
Битком забитый зал, два отделения, неистовый восторг слушателей, по их просьбам исполнение медлительной «Сарабанды» Жана Батиста Люлли (переложение для фортепиано Леопольда Годовского) и шаловливых «Вариаций» Карла Черни на тему «Венского вальса» Франца Шуберта, полдюжины вызовов, цветы...
После концерта Александр Гиндин беседовал с корреспондентом «НГ».
- Александр Шефтельевич, вы весь вечер играли блистательный XIX век. Почему именно эта программа?
- Видите ли, история началась с «Симфонических этюдов» Шумана, которые для меня новы. Я их выучил в августе-сентябре, очень хотелось выучить эту пьесу. К большим произведениям исполнитель постепенно идет и в какой-то момент понимает: именно это произведение тебе сейчас необходимо, именно этой музыкой тебе есть что сказать. Итак, все началось с Шумана, а затем вокруг пьесы выстроился, по неким своим законам, цикл, возникла мысль сделать программу из трех произведений. И каждая из этих пьес – как жизнь.
- Вы не впервые в Сарове. Что вас сюда влечет? Ваше мнение о здешней публике.
- Я здесь много бывал. По пальцам не перечту, но с 2001 года, может, с какой-то погрешностью, приезжал на Декабрьские музыкальные вечера. У вас чудесная публика – это не комплимент, но констатация факта. Наши закрытые города – словно заповедники, я очень люблю в них выступать, слава Богу, они у нас еще есть в России. Чуть больше месяца назад играл концерт в Снежинске – тоже чудеснейшая публика. Здесь как-то все легко идет, прямо впитывается.
- Совершенство вечной классики… А нужны ли, по вашему мнению, ее новые прочтения?
- На самом деле это вопрос о самой главной тайне музыки. Как и в главной тайне христианства – триединстве Бога, и в музыке существует триединство: композитор – исполнитель – слушатель. Три ипостаси, три в одном, и три разные. Умом это понять невозможно, можно только поверить – так же, как и с Богом. В этой тайне и есть суть профессии музыканта.
- А джаз вы играете?
- Нет. Во-первых, я этому не учился. Однако к джазу отношусь с огромным уважением. Профессиональным уважением. Это такое же высокое искусство, которое так же отбирает всю жизнь. Просто джаз – это совсем не моя история. Другая история по эстетике, по сути, а также и по техническим исходящим - совсем иное прикосновение к инструменту. Это и другие принципы формообразования, другие принципы драматизма. Все другое! Вы могли бы с таким же успехом спросить, а не занимаюсь ли я химией. Так вот, нет, не занимаюсь. Но и джаз, и химия – без них современный человек существовать не может.
- А музыку современных композиторов - Шенберга, Хиндемита, отчасти и Прокофьева, Софию Губайдуллину, Альфреда Шнитке - исполняете?
- Разумеется! Но сюда же отнесем и Джона Кейджа, сюда же Джорджа Крампа, Карлхайнца Штокхаузена, Дьердя Лигети… Да, это очень значительные фигуры в музыке ХХ века. В традиционном сольном концерте, по логике программы, им не совсем место. Это совсем другая музыка. Она требует – и предлагает - другой формат подхода. Я с удовольствием играл «Микрокосмос» Крампа, совершенно чудесное произведение; но в России… в России не срасталось. Играл их во Франции, Англии, Германии – слушают! В Москве с Борисом Березовским (пианист, засл. артист России, р. 1969 г. – Т.К.) с большим успехом играли «Танцы» Кейджа. Современная музыка воспринимается на самом-то деле.
- А к нам привезете?
- Помню, когда-то давно приезжал к вам в Саров с «Временами года» - со Славой Булаховым («Времена года» - Московский камерный оркестр, дирижер засл. арт. России Владислав Булахов), играли концерт Родиона Щедрина. На бис - «Кампанеллу». И одна дама подошла спросить, а почему бы всю такую программу не сыграть, как «Кампанелла». Привезти в Саров музыку современных композиторов – тоже вариант.
- Где концертируете и какие города больше любите? Преподаете в Московской консерватории – сложно сочетать преподавание с концертной деятельностью?
- Почти весь ноябрь играл в США – десять концертов. Раньше – в Китае, в Ливане, три разные программы в Москве… Всюду.
Но педагогической работой, в общем-то, я занимаюсь немного. По крайней мере постоянно – нет. Ни в коем случае не зарекаюсь и не делаю далеко идущих выводов, просто так сложилось, что последние годы играю много, плюс два коллектива (камерный оркестр и большой) – а это те же ученики.
- Чего вы в студентах и учениках не приемлете – просто совсем?
- Две вещи меня бесят: недостаточная любовь к музыке (это существует, и это непростительно!) и проистекающая из этого душевная лень. Подчеркиваю, лень именно душевная. В занятиях со многими молодыми музыкантами, причем не обязательно пианистами, три четверти отведенного академического времени уходит на то лишь, чтоб хоть как-то человека разбудить, встряхнуть. Добиться от него, чтоб он хотя бы начал хотеть что-то чувствовать! Ощущение душевной подвижности, не-инертности для музыканта на самом деле самое трудное. И самое важное.
- Некий популярный и активный в интернете бизнесмен, назовем его «Ю.», считает, что представители художественной культуры – не более чем «развлекатели». Потому и относиться к ним следует соответственно. Как вы это высказывание прокомментировали бы?
- Вспоминается эпизод из «Мастера и Маргариты». Помните, Иешуа разговаривает с Понтием Пилатом о Марке Крысобое: «Да, - ответил арестант, он, правда, несчастливый человек. С тех пор, как добрые люди изуродовали его, он стал жесток и черств. … Если бы с ним поговорить, - вдруг мечтательно сказал арестант, - я уверен, что он резко изменился бы». Так вот, с ним бы поговорить, с бизнесменом этим…
- Вы исполняли музыку к спектаклю «Бесы» по Достоевскому – играли Игоря Стравинского и Владимира Мартынова.
- Да, очень интересно было. Благодарен судьбе - она свела меня с Юрием Петровичем Любимовым! Прямо скажем, у нас колоссальная разница в возрасте, понимания легко могло бы и не возникнуть. Но случилось. Он – личность весьма неоднозначная, всю долгую жизнь вызывал вокруг себя горячие споры, но то, что это огромная личность, никто и спорить не возьмется.
Помню, тогда на репетиции актеры в очередной раз забузили – так он в свои девяносто пять (!) лет им так спокойно сказал, мол, ребята, вы зря… Все равно будет так, как я хочу: режиссер – я. И это режиссерское в нем было колоссальным – к вопросу о формообразовании. С Достоевским много кто «воюет» - и, в основном, несут поражение. А в любимовском спектакле получилась «боевая ничья»: спектакль роман охватил и по форме не развалился. Мне приятно, что он выстроен был вокруг рояля – рояль стал образующим инструментом. Взаимопроникновение разных видов искусств – огромный опыт, который не проходит ни даром, ни мимо. Это было здорово!
- К кому еще из русских писателей вы стали бы играть? И что вы вообще читаете?
- Читаю разное, в основном, в электронном формате. А программ такого свойства я делал немало. В частности, пару лет назад (меня крайне заинтересовал материал, я с удовольствием копал, собирал) вокруг выставки супрематистов Василия Кандинского и Казимира Малевича. Называлась она «Музыка и слово», включала стихи Даниила Хармса, Велимира Хлебникова, игрались пьесы Александра Мосолова, очень-очень раннего Дмитрия Шостаковича… Этот исторический отрезок благодатен для композиционных историй: в начале ХХ века, как никогда, все виды искусства – литература, живопись и музыка – были очень близки между собой. Политизированы, конечно, но тем не менее…
- Чем вам легче себя выразить – звуками или словом?
- Звуком, конечно!
Наша справка. Александр Гиндин – пианист, засл. артист России. Окончил Московскую консерваторию (2001 г.), В 1994 году получил IV премию на Международном конкурсе имени Чайковского. В 1999 г. был удостоен II премии Международного конкурса имени королевы Елизаветы. По отзывам музыкальных критиков, - один из самых талантливых и самобытных российских пианистов, которому свойственны «виртуозная техника и высокая культура звука, романтическая взволнованность и проникновенный лиризм интерпретаций, широта репертуара и умение передавать замысел композитора, избегая субъективизма, яркий артистизм».
…Кстати, интересно: сыграет Александр Гиндин для саровчан музыку современных композиторов?