Фото:
Четыре последних года, или Снова об истории деревни Филипповка

В 2019 году «Новый город» опубликовал цикл статей «Поселки, которых больше нет», среди них была и публикация о бывшей деревне Филипповка («НГ» №41/2019 – «Тайны Филипповки»). Тогда мы написали: «Вот и все, что пока удалось узнать об исчезнувшей деревне. Но остается надежда, что история приоткроет свои тайны – обнаружатся новые документы, найдутся старожилы, готовые поделиться воспоминаниями».

И вот, спустя несколько лет, на статью пришел неожиданный отклик – в редакцию позвонил именно такой старожил!

Не стояли на месте и исследования краеведов – на сайте «Саровский краевед» в 2020 году был опубликован снимок Филипповки 1952 года и рассказ жителя деревни Николая Павловича Коровина. Именно это фото и некоторые моменты его рассказа мы и обсуждаем с другим филипповским старожилом.

Саровчанин Виктор Григорьевич Лашманов прожил в Филипповке с 1948 по 1952 годы. Он рассказал о последнем периоде жизни деревни, который настал после выселения оттуда прежних жителей, в основном мордвы.

Напомним, согласно исследованиям ряда краеведов, деревня Филипповка с колхозом образовалась на месте монастырской пустыньки после 1927 года, а летом 1947-го жители деревни были выселены за пределы саровской зоны – 23 семьи, 102 человека. Им построили новые дома на территории Пурдошанского района. Однако Филипповка пустовала недолго: уже на следующий год там поселились новые жители.

-

 

В мае 1948-го на Филипповку перебрались 22 семьи

«В мае 1948 года из Сарова на Филипповку переехали 22 семьи, - рассказал Виктор Григорьевич. - Потребовалось от двух недель до месяца, чтобы переезд завершился, потому что машина была одна, может быть, две. Перевозили семьи со всем скарбом – ну что там было: стулья, корыта, стиральные доски, посуда. Все это было весьма скромное». Отселение проходило очень организованно – транспорт выделил Объект. Переселяться торопились – надо было успеть посадить картошку и прочее. Но не только поэтому.

В один из дней переезда мост через Саровку провалился – тот самый, который мы и сейчас можем видеть при спуске с трассы на филипповскую дорогу, с железными перильцами. Раньше этот мост был деревянным. Ставить новый пришлось самим переселенцам – они не стали дожидаться рабочих из Сарова. Все было готово в течение одного дня, и переезд продолжился.

По словам Виктора Григорьевича, переселенцы по большей части были из Сарова. Из Нижнего Новгорода, возможно, была только одна семья – Агеевы, ее глава был младший лейтенант, инспектор ГАИ.

Почему переезжали из Сарова? Для целей КБ-11 освобождали монастырские строения, где в бывших кельях, перегороженных досками, были устроены общежития. В это же время в городе начали строить бараки и развернулось строительство поселков Итээровский, Старофинский и др. «Мы жили в корпусе №17, окна выходили и на монастырь, и на другую сторону. Я был маленький, сидел на подоконнике и смотрел, как строили Итээровский, Старофинский», - рассказал В.Г.Лашманов. Он припомнил, что к 1952 году Итээровский уже почти построили, взялись за Боровой. К этому периоду более чем наполовину уже застроились Старофинский, Дикий, строились в Рабочем, на плотине – Садовая, Чкалова. Начинались стройки на пр. Ленина, Мира. И неудивительно, что именно в 1952-м филипповские переселенцы снова вернулись в Саров.

Одной из причин возвращения в Саров, по словам Виктора Григорьевича Лашманова, была чрезвычайно трудная дорога в город, которую приходилось преодолевать ежедневно, ведь бОльшая часть взрослого населения Филипповки работала именно в Сарове. «Зимой было не проехать, - вспоминает Виктор Григорьевич. - Иной раз дорогу чистил бульдозер, но лучше не становилось. Чуть ветерок – снег сразу сносило на дорогу, образовывались заносы. Пробовали пробиваться через лесной массив, по просекам, но тоже не получилось. Поэтому, чтобы добраться до города, сначала шли пешком 3 км до Протяжки, оттуда на поезде или дрезине – на чем придется, и тем же ходом обратно из города до Филипповки. Ночью по просеке шли, как команчи, с «факелами» – поджигали обрезки оргстекла. По этой же дороге мы ходили в школу - первые два года учились в школе на Протяжке, пока не открыли школу в Филипповке».

Проживание людей на Филипповке создавало проблемы для городского автохозяйства – приходилось регулярно выделять для жителей машину, бульдозер, а ведь всего этого не хватало и в самом Сарове.

Непроезжей дорога была не только зимой – однажды в период весенней распутицы в деревню даже не смогла вовремя приехать милиция – ловить преступника. Но это уже другая история…

-

 

Филипповка и ее жители

Виктор Григорьевич подтвердил, что деревня Филипповка находилась в районе нынешнего третьего пруда - место, где когда-то стояла основная часть домов, сейчас осталось незатопленным.

Он также подтвердил, что переселенцы из Сарова въехали в дома, оставшиеся от прежних жителей Филипповки, которых выселили за пределы Сарова. И изложил версию, что им предложили выбор - остаться внутри «колючки» или выехать за ее пределы, покинув свою деревню. Они выбрали второе, несмотря на то, что в Филипповке им жилось весьма неплохо.

«Дома были в хорошем состоянии, - вспоминает старожил. - Переселенцам из Филипповки построили дома на новом месте и, видно, поставили условие, чтобы они все оставили на местах. Правда, одна из жительниц Филипповки Журина жаловалась, что дом у них был плохой – но кто его знает, может, он вообще был до этого нежилой. Не было у нас домов, крытых соломой – кругом лес, дерева полно, зачем крыть соломой? Дранку я впервые увидел именно там».

Он рассказал, что в деревне переселенцы застали три небольших прудика с карасями. В одном из них еще оставались рыболовные снасти от прежних жильцов – верши, или морды. «А еще в этом же пруду – первом, он был самым большим из трех – мы нашли лыко, мочало: тоже, видно, остались от прежних хозяев. Куда было без лыка – из него плели лапти, самую ходовую обувь. По разговорам родителей, лапти – самая лучшая обувь в дорогу или на сенокос: легкие и удобные. Прочные ли, не знаю – я их не носил», - продолжает Виктор Григорьевич.

На отшибе стояла кузница. В ней одно время жили Мартьяновы. Недолго в Филипповке прожил офицер Шижимский со своим первенцем Игорем – меньше двух лет, пока им не выделили квартиру в городе.

Многие из филипповцев работали на первом заводе – Мордясовы, Хализовы, Лашмановы, Финошкины, Кортюковы. Вспоминает, что ребятишек в Филипповке было много – в семьях рождалось по шесть, семь, восемь детей. У Лашмановых было шестеро, Виктор – четвертый.

«В 1946-47 годах был неурожай, страшно голодные годы, - вспоминает Виктор Григорьевич. – И Филипповка показалась нам раем: травы море, дрова рядом. Мы купили двух коров. А корова есть – значит, голоден не будешь. Коровы были у всех – без них никак. Их пасли подростки из Сарова за еду – хлеб, молоко, яйца. В нашем хозяйстве, наверное, были еще куры – это я точно не помню. Держали коз – козлята зимой жили в доме вместе с нами, как и теленок. Может, изредка еще и поросенка держали. Земли было много. Помимо того, что около дома, ближе к лесу, где сейчас третье Филипповское озеро, выделяли участки под картошку, и слева – там тоже была большая площадь. Так что еды хватало – и для людей, и для скотины.

Я уж не говорю про ягоды (грибы как-то меньше помню). Утром выходишь, банка на шее на веревочке. Идешь купаться, время к обеду - зайдешь в лес. На пять-десять метров отошел, набрал ягод, пришел домой, молочка налил – вот и поел. Ягод было очень много. За земляникой мы ходили в 241-й лесной квартал – это недалеко».

В филипповских лесах, помимо земляники, буквально лопатой можно было грести чернику, ежевику, костянику, малину и «гонобобель» (голубику). Бруснику бочками замачивали на зиму.

Виктор Григорьевич припомнил историю, связанную со сбором ягод: «Однажды мама собрала соседей, много нас пошло в лес за ягодами, и тут мальчишке-соседу стало плохо - его начало тошнить, рвать, и мне поручили отвести его назад. Шли мы не по просеке, а по тропинке, которую было еле видно. Но вышли без приключений – нам доверяли, мы хорошо ориентировались в лесу»…

Филипповка была бы настоящим раем, если бы не отсутствие дорог и… комары!

«На Филипповке первое время нас одолевали комары – это был страшный бич! – вспоминает Виктор Григорьевич. – Помню, моя трехлетняя сестренка была вся искусана комарами, исцарапана, покрыта красными пятнами и волдырями… А такая же девочка, Лена Филькина, вообще убежала в лес – куда глаза глядят, лишь бы скрыться от комаров. Ее долго искали, потом, конечно, нашли. При этом в Сарове и Балыкове комаров было меньше.

Чтобы спастись от комаров, перед тем как лечь спать, сухие коровьи лепешки разжигали в ведре или еще какой-то емкости. От дыма комары улетали, и можно было спать. А по улице все ходили с вениками – отмахиваться от кровососов… Стало ли со временем меньше комаров? Вряд ли. Наверно, мы просто привыкли, приспособились».

Кстати, приезд в Филипповку автолавки, о чем вспоминает жительница Протяжки Тамара Чембарова (см. «НГ» №41/2019), Виктор Григорьевич отрицает: «Может, это был единичный случай. Если бы автолавка приезжала, я бы запомнил – неужели бы я ни разу не сходил прицениться? Но вот хлеб, видно, нам в деревню доставляли – и летом, и зимой. Помню, зимой, в мороз, соседская молодая девушка везет этот хлеб, бежит и плачет – видно, отморозила руки. Не было бы этого момента – я бы, может, и не знал, что хлеб нам возили».

А еще он рассказал, что жители Филипповки постоянно ездили в Саров – не только на работу, но и продавать ягоды, молоко: возили по адресам в поселок Боровой, по договоренности. Так что продукты у них была возможность купить и в городе.

-

 

Путь в школу

Во время переезда в Филипповку Вите Лашманову шел седьмой год. Осенью того же 1948-го он пошел в школу на Протяжку. От Филипповки до Протяжки примерно три километра по самому короткому пути – через просеку.

В.Г.Лашманов: «Ходили мы в школу разными путями. По просеке самый прямой путь. Если по полю и направо – тоже просека была, она также выходила к старой протяжновской плотине. Там, на поле, морковку сажали, вику, даже помидоры – но их помню только зелеными. Так что по дороге в школу и обратно можно было еще и подкормиться. Или через мост выходили – и направо, по шоссе, - эта дорога была самой дальней. Мы любили прогуляться, посмотреть окрестности, так что пути выбирали непредсказуемо. Взрослые детей не провожали – мы ходили сами. Особых приключений по дороге не было. Вспоминается стадо лосей, однажды проходившее мимо – голов 8-10. И еще как-то раз зимой – может быть, мы учились во вторую смену, нам на станции пришлось дожидаться наших родителей и идти с ними через просеку с факелами из оргстекла.

Три километра для нас было небольшим расстоянием – я в то время даже иной раз ходил в Саров в кинотеатр «Москва» (ныне здание Городского музея на пр. Мира, – В.А.) смотреть кино. Приглашал меня Виктор Агеев – года на три-четыре старше меня. По дороге он пересказывал мне фильм «Небесный тихоход» - как летчик с высоты трех километров упал на стог сена или в овраг – не помню, и живой остался. Потом еще раз с ним пошел в кино – показывали какой-то иностранный фильм, где герои передвигались в дилижансе. По итогу просмотра я ничего не понял – совсем нерусский был фильм!

Еще помню: организовали в Филипповке школу, а книг нету. Учительница позвала нас за книгами в Саров - и мы пошли, взяли книги – небольшие стопочки, книги по три-четыре. А получали их где-то на ул. Пионерской, кажется, дом №16 – с цокольным этажом. Взяли книги – и назад. Для нас такие расстояния пройти пешком никакой проблемы не составляло.

Учительницу я не запомнил, но помню, что читала нам повесть Аркадия Гайдара «Школа» - мы с таким вниманием слушали! Сами не читали – некогда было, да и книг-то дома не было».

В свободное от учебы время дети помогали родителям по хозяйству. Виктор Григорьевич припоминает, что носили дрова, даже пробовали колоть, топили печь, помогали копать огород, поливать, собирать урожай - все были при деле. Однако времени хватало и поиграть, и даже похулиганить – куда без этого!

 

Битва на плотах, лапта и «чижики»

«У среднего прудика берега были ограничены бревнами, - вспоминает В.Г.Лашманов. - Там были два плотика, которые представляли собой два бревна, а сверху доски. Мы на них даже «воевали» - сбивали друг друга в воду. Как-то я упал с плота, а плавать не умел! Дошел до дна, но не растерялся – даже паники почему-то не было, ногами оттолкнулся, руками схватился за плот и вылез. Вижу - на берегу Шура Ганюшкин уже снимает одежду, готовится меня вытаскивать. Я пошел в поле, обсох, чтобы дома не догадались, что я искупался, и не ругали меня».

Мальчишки, по словам Виктора Григорьевича, ловили в прудах карасиков подручными средствами – мешковиной, кусками марли и т.п. Но больше попадались тритоны – их было чрезвычайно много! Яркие брюшки этих земноводных он запомнил на всю жизнь.

Играли ребята в лапту, «чижики» – игра с битой и маленькой фигурой, заостренной с двух сторон. А еще делали пугачи: медная трубка, изогнутая буквой «Г», сверху загнутый гвоздь и резинка. Туда наталкивали серу, спички, спускали «курок», то есть гвоздь – и оглушительный звук разносился по окрестностям!

Играли и в «войнушку». У каждого был лук со стрелами – луки гнули из орешника, росшего рядом с монастырским садом, от которого к тому времени остался только старый забор.

 

Обратно в Саров

Но настал 1952 год, и история Филипповки подошла к концу. Наверху было принято решение о переселении филипповцев обратно в Саров. Из деревни жители переезжали обратно в Саров вместе с домами.

«Дома мы покупали у городского хозяйства за сумму примерно 1600-2000 рублей – месячная зарплата хорошего рабочего. Нижние венцы, если они были сгнившими, меняли, остальное перевозили на новое место жительства», - вспоминает Виктор Григорьевич. Строился весь город, и всего хватало – и досок, и бревен, и гвоздей. Переселенцам выделяли денежные ссуды, строительный материал.

Он рассказал, что семья Лашмановых купила не тот дом, в котором жила в деревне, – тот был не очень удобен для перевозки, так как состоял из трех частей: летней, отапливаемой и больших сеней. Помимо дома и хороших рубленых сараев у семьи в Филипповке был большой амбар – все это пошло кому-то на строительство.

«В мае занятия в школе закончились, и мама отправила меня помогать отцу и старшему брату – они уже начали ставить дом на новом месте, - продолжает Виктор Григорьевич. - Я у них был шеф-поваром: ходил в магазины за продуктами, готовил простенькую еду – суп и картошку с тушенкой. В магазинах в ту пору было всё. Приду за мясом – меня спросят, какого мне – с костями или без? Или масло сливочное – соленое или нет? Выбор был!»

Семья Лашмановых переехала на ул. Чкалова – по словам Виктора Григорьевича, тогда это называлось «Мельница»: Садовая, Чкалова, Менделеева, Тимирязева, Западная. Еще шесть семей из Филипповки поселились рядом: Мордясовы, Коровины, Комаровы, Артемовы и др. Еще четыре семьи поселились на Садовой – Никитины, Журины и др. Три семьи переехали на ул. Мичурина, еще три – в Дикий поселок. В казенное жилье переехали пять семей: Кортюковы, Сычевы, Филькины и др. – остальные построились сами. «Переезд был организованным – наверно, нам снова помогали с транспортом», - вспоминает Виктор Григорьевич.

На вопрос, как жилось в Сарове, наш герой ответил, что нормально. Правда, корову привезли в город только одну – две были уже не нужны. «Когда в 1957-м или 58-м году корову отняли, мать плакала горькими слезами – привыкла всю жизнь при корове. Ведь есть корова – значит, есть и молоко, масло, сметана, варенец и т.п.», - рассуждает он.

В Сарове ребята из Филипповки пошли в школу №49 – в Красном доме. «Ходили через Старофинский, вечно почему-то опаздывали, родителям на нас жаловались. А они удивлялись: дети выходят из дома раньше, чем они на работу! Там мы отучились до 1953 года – один год.

К тому времени около стадиона открылась 12-я школа (ныне здание старой 12-й школы не существует, – В.А.), и нас всех туда отправили. Что там творилось! Начальные классы-то были и на Диком, и на Новофинском, и в Рабочем, а в 12-ю школу брали с пятого класса. Этих пятых классов там было штук семь-восемь – детей-то у всех было помногу».

Так началась новая жизнь переселенцев из Филипповки в Сарове.

А от самой Филипповки ныне не осталось никаких следов – ведь дома строились без фундаментов. О том, что здесь когда-то была деревня, теперь напоминают только тополя, которые выделяются в окружающем пейзаже своим непривычным для наших лесов видом и высоким ростом. Однако Виктор Григорьевич места своего детства не забывает: в прошлом году, например, в тех лесах было море грибов, и наш герой ходил туда каждый день.

сб, 02/11/2023 - 19:58