Накануне окончания 75-го сезона Саровский драматический театр показал зрителям новый спектакль для семейного просмотра – хулиганскую фантазию «Золотой петушок» по мотивам одноименной сказки А.С.Пушкина. Напомним, в этом году исполнилось 225 лет со дня рождения поэта. Над спектаклем трудились режиссер из Санкт-Петербурга Фамил Джавадов и художник-постановщик Софья Скороходова.

Сюжет пушкинской сказки в новой постановке рассказан от лица Шурика - шестилетнего мальчика, который силой своей фантазии неожиданно попал в «тридевятое царство» и стал… царем Дадоном! Вы думаете, быть царем легко и приятно, а конфеты и прочие радости так и сыплются на тебя драгоценным дождем? Соседи трепещут, войска побеждают, а беды обходят стороной? Как бы не так! Побудьте царем хоть одну ночь! И увидите, что в сказочном царстве-государстве всё иной раз просто летит в тартарары: соседи нападают, войска исчезают, а конфет вовсе не дают. И напоследок - именно вам придется вести свою рать на войну с неведомым и страшным врагом…

Честно говоря, спектакль заставил меня испытать целую гамму чувств. С одной стороны, мрачноватая эстетика постановки, одеяния героев с элементами стимпанка, минорная музыка композитора Антона Алексеевского, темные декорации и красноватая подсветка – все это оказалось слишком нетрадиционно для моего восприятия сказки Пушкина. «Русским духом» там пахло совсем чуть-чуть. И гораздо больше - фильмами Тима Бёртона (нелюбимыми лично мной), отсылками к советскому мультику «Вовка в Тридевятом царстве» и, неожиданно, фантастическому циклу «Звездные войны». И еще ощутимо пахнуло сюрреализмом – вполне в стиле все того же Бёртона. «Какой-то гибрид Вовки в Тридевятом царстве с Эдвардом Руки-ножницы», - подумала я.

Но с другой стороны, спектакль получился настолько цельным, впечатляющим как произведение и, главное, заставляющим проникнуться судьбой главного героя, сопереживать ему, что я готова была смириться даже с Бёртоном! Мои переживания достигли пика в момент, когда Дадон, отправив на войну одну за другой две рати под предводительством Потапыча и Косого, осознал, что третью рать вести некому, кроме него, шестилетнего царя. Надев подушечные доспехи и водрузив на голову хоккейный шлем, он отправился навстречу темной неизвестности…

Не могу не отметить чудесную актерскую работу молодой артистки Марии Раздобариной – в роли Шурика она абсолютно естественна, капризничает и выпрашивает конфеты, злится и пугается, как настоящий шестилетний мальчишка. Под стать ей находчивая Мама (Ирина Аввакумова), чудаковатый Звездочет (Павел Козлов) и трагический Золотой петушок (Лев Арустамов). Шамаханская царица (Юлия Французова) столь же очаровательна, сколь и опасна. Это настоящее языческое божество, которому поклоняются и которое умилостивляют шаманы с помощью магических бубнов. Обаятельные служанки – ни дать ни взять Василисы Премудрые и Двое из ларца из «Вовки в тридевятом царстве» (Анастасия Андриевская, Виктория Вавилова, Анфиса Карманова, Дарья Усачева) и озорные барабашки, они же хулиганы (Артем Жуков, Дмитрий Зонов, Даниил Комаров, Андрей Кочетков, Кирилл Морозов) обрамляют сюжет спектакля. Спектакль плотный, динамичный, скучать и лезть в телефон зрителю будет совершенно некогда. И уже одно это означает, что постановка удалась! 

Огромную роль в эстетике спектакля играют костюмы героев – они образуют его стиль, на который нанизывается восприятие сказочного мира, изображенного режиссером и художником. Персонажи одеты в пижамы (ведь Шурик слушает сказку в постели), они же одновременно - и мрачноватые одеяния в стиле панк-рок, разлинованные в клетку и полоску, как школьные тетрадки. Барабашки в черно-белую шахматную клетку и в панковских очках, Звездочет в футуристичном головном уборе – гибриде космического шлема и лампы накаливания. Шамаханская царица в ядовито-зеленом змеином платье – отсылка к образу принцессы Амидалы из «Звездных войн» – символ колдовства и опасности.

Картину не такого уж доброго и безоблачного мира постановки дополняют декорации – аскетичные, мрачноватые и очень выразительные, а также музыкальный ряд, где минорные мелодии перемежаются песенками из известных детских мультиков советских времен, только усиливающими сюрреализм происходящего. 

Ну а где же в спектакле стихи Александра Сергеевича, спросите вы. Они там есть - избранные фрагменты, зато ключевые, и некоторые из них повторяются не по одному разу. Их-то юные зрители, наверно, и запомнят прежде всего. И, возможно, захотят так же, как главный герой Шурик, перечитать на ночь эту совсем не детскую сказку…

Спектакль как сотворчество

Режиссер Фамил Джавадов рассказал, что спектакль в Сарове у него десятый по счету, и семь из них детские – можно сказать, что в этот период своего творчества он специализируется именно на детских постановках. И это его совершенно не расстраивает, ведь, по его словам, именно театр для детей не вызывает вопросов, для чего он вообще нужен. «С детьми больше возможностей изменить что-то в лучшую сторону, чем со взрослыми. Ребенок более открыт и восприимчив, и есть шанс посеять зерно, которое прорастет», - говорит режиссер.

По словам Фамила, спектакль в том виде, в каком он получился – итог совместной работы его как режиссера, художника-постановщика Софьи Скороходовой, которая предложила эстетические решения, художественную концепцию спектакля, с которыми ему пришлось работать, осваивая это пространство. И, конечно, артистов, которые также являлись полноценными его участниками и предлагали свои решения в процессе репетиций. «Вместе с артистами мы придумывали правила игры в этом мире и пытались найти ясное оправдание, почему все происходит именно так, а не иначе», - рассказал он. 

Откуда у спектакля такая эстетика? «Фильмы Тима Бёртона - это то, что меня в детстве впечатляло и впечатляет до сих пор. Мы ведь в своих постановках говорим про самих себя, - отвечает режиссер. – Эти образы узнаваемы, то есть визуально работают, и даже если ребенок с фильмами Бёртона не знаком, возможно, повзрослев и посмотрев их, он их узнает». 

- Атмосфера спектакля мрачноватая, местами даже мне стало не по себе – как думаете, понравится это детям?

Фамил Джавадов: «Мне кажется, дети немного иначе воспринимают мир. Я, например, в детстве очень любил смотреть фильмы ужасов – хотя мне было и вправду страшно. Страшноватые моменты были введены в постановку сознательно - именно поэтому мы поместили туда еще и юмор с аттракционами для контраста, чтобы зритель смог получить полный спектр эмоций. И, конечно, хотели еще сделать так, чтобы со спектакля ребенок и родитель ушли с темами для будущего серьезного разговора. Ведь наш спектакль – для семейного просмотра». 

- Вы придерживаетесь той классической точки зрения, что театр должен воспитывать? 

Фамил Джавадов: «Не то чтобы воспитывать. Просто во время спектакля зритель его проживает, что-то принимает на себя, и это дает новый опыт, расширение своих границ. Спектакль – это путь героя, как бы его жизнь вкратце. Мы проживаем ее вместе с главным героем, и с нами за эти полтора часа тоже нечто происходит». 

- «Правила игры» в спектакле придумывались вместе с актерами. Насколько они являются его соавторами? 

Фамил Джавадов: «В целом я был направляющим, но действительно это было сотворчество. Были бы другие артисты – стал бы иным спектакль. На нескольких лабораториях критики отмечали, что мои спектакли жестко застроены, что я режиссер, который просто загоняет актеров в некие рамки. Мне по-настоящему важна форма, но меня такая оценка критиков всегда удивляла – ведь я как раз таки даю пространство и артистам. Личность актера очень важна».

Фото Владимира Черкасова