Решение о создании первого советского ядерного центра в поселке Саров Горьковской области было принято 9 апреля 1946 года. Начались работы по созданию необходимой материально-технической базы в этих местах.

Весной 1947 года в КБ-11 прибыли на работу 36 научных сотрудников. Они были откомандированы из различных институтов страны, в основном из Академии наук СССР: Института химической физики, Лаборатории №2, НИИ-6 и Института машиноведения. В 1947 году в КБ-11 работали 86 инженерно-технических работников.

С учетом тех проблем, которые предстояло решить в КБ-11, намечалась очередность формирования его основных структурных подразделений. В первую очередь создавались научно-исследовательские лаборатории. Сначала их было восемь: лаборатория №1 (руководитель – М.Я.Васильев); лаборатория №2 (А.Ф.Беляев); лаборатория №3 (В.А.Цукерман); лаборатория №4 (Л.В.Альтшулер); лаборатория №5 (К.И.Щёлкин); лаборатория №6 (Е.К.Завойский); лаборатория №7 (А.Я.Апин); лаборатория №8 (Н.В.Агеев) – изучение свойств и характеристик плутония и урана, в целях их применения в конструкции бомбы.

Начало полномасштабных работ по созданию первого отечественного атомного заряда можно отнести к июлю 1946 года. В этот период в соответствии с решением Совета Министров СССР от 21 июня 1946 года Ю.Б.Харитоном было подготовлено «Тактико-техническое задание на атомную бомбу».

Атомная бомба разрабатывалась в двух вариантах. В первом из них (РДС-1) рабочим веществом должен был быть плутоний, во втором (РДС-2)- уран-235. 

В начале 1947 года начинается формирование конструкторских подразделений. Первоначально все конструкторские работы были сконцентрированы в едином научно-конструкторском секторе (НКС) КБ-11, который возглавлял В.А.Турбинер.

«Создание и испытание первой советской атомной бомбы РДС-1», РФЯЦ-ВНИИЭФ, 2012

Создавались особые условия

Окончательное решение о строительстве специального конструкторского бюро на базе завода №550 комиссия в составе Б.Л.Ванникова, И.В.Курчатова, А.П.Завенягина, П.М.Зернова и Ю.Б.Харитона принимала 13 апреля 1946 года. Номерной знак этого КБ был 11, а называлось оно по-разному в разные времена – «База 112 Главстроя СССР», «Приволжская контора Главстроя СССР», просто номерные «почтовые ящики»… Так состоялось рождение нового города, без бюрократических проволочек, когда решение было подготовлено и принято в течение нескольких месяцев…

Из ресурсов Первого главного управления (на их создание работала вся страна) для строительства КБ-11 выделялось все необходимое. В случае нехватки чего-либо предусматривалось «подключение» мобилизационных резервов страны. Детализация и конкретность приказов того периода поражают. В них расписаны до мелочей буквально все нужды будущего объекта: от автотранспорта… до мебели, ковровых дорожек, клея, бумаги, канцелярских принадлежностей; от кабельной продукции и стальной арматуры до тканей, будильников, ниток, обуви, спецодежды и продуктов, необходимых для трехразового питания работников объекта… Создавались особые условия материально-технического и финансового обеспечения стройки с целью возведения ядерного центра в кратчайшие сроки. Так, отменили лимиты на расходование горючего (и это – при острейшем послевоенном дефиците его по всей стране); разрешалось выполнять все строительно-монтажные работы без утверждения проектов и смет с освобождением КБ-11 от регистрации штатов в финансовых органах (и это при строжайшем режиме подотчетности и всепроникающего аппаратного контроля тех времен); давались санкции на оплату труда по фактическим затратам, что являлось явным отступлением от общепринятого порядка, а также на финансирование строительства через Госбанк по фактической стоимости (тоже поразительное для той эпохи нововведение). Руководству КБ-11 давалось право расходовать на премирование работников до 1,5-2% от фактической стоимости работ при условии их своевременного и качественного выполнения. Оклады работникам, направленным на объект, устанавливались с надбавкой в 75-100%, было утверждено 50 персональных окладов (до трех тысяч рублей), обеспечивалось льготное продовольственное и промтоварное снабжение… Те, кто уезжал в Саров, имели право забронировать свою жилплощадь в любом городе страны. На 600 человек, занятых на особо тяжелых работах, а также для усиленного питания 250 детей были выделены специальные лимиты дополнительного питания».

Владимир Матюшкин. Повседневная жизнь Арзамаса-16. М., 2008

Новый мир

Вениамин Аронович Цукерман вспоминает: «В мае 1947 года мы… прибыли в небольшой поселок, где до революции был расположен Саровский монастырь, один из самых известных в России. Мы попали в новый для нас мир. Все было неожиданным: густой лес, вековые красавицы-сосны, монастырь на высоком берегу, с храмами и белой колокольней… И как резкий контраст – серые колонны заключенных, пересекавшие поселок утром и вечером…

Место это как нельзя более подходило для создавшегося грандиозного объекта. Для работы над бомбой требовались колоссальные давления, которые можно получить взрывом больших количеств взрывчатых веществ. Непроходимые лесные массивы и отсутствие вблизи населенных пунктов создавали благоприятные условия для проведения взрывных работ в нужных масштабах.

Прямо в лесу вырубались просеки, быстро собирались финские домики, строились двухэтажные деревянные коттеджи. В одном из них поселили нашу семью. Немного раньше нас прибыла семья Александра Дмитриевича Захаренкова, нашего будущего заместителя министра. Почти одновременно приехали семьи Диодора Михайловича Тарасова и Льва Владимировича Альтшулера.

Конструкторский отдел, администрация и столовая размещались в кирпичном здании старой постройки. Работал небольшой механический завод с кузницей, литейкой и инструментальным хозяйством. Во время войны он изготовлял заряды для «Катюш» и другие боеприпасы. Наши лаборатории заняли одно крыло этого завода.

На лесных площадках заключенные строили бронированные железобетонные казематы для взрывных работ. За две недели до нашего приезда на той же лесной площадке была снята опалубка с большой железобетонной «бочки», предназначенной для экспериментальных взрывов зарядов массой 1-2 кг. В мае того же года Д.М.Тарасов в этой бочке произвел первый опытный взрыв.

Предоставленные нам фантастические возможности обязывали. Вдохновляли глубокий интерес и атмосфера доброжелательности со стороны Юлия Борисовича Харитона, часто наезжавшего к нам Игоря Васильевича Курчатова и начальника объекта Павла Михайловича Зернова…

Вскоре после приезда нам пришлось участвовать в одной ремонтно-аварийной операции, связанной с обеспечением лесных площадок электроэнергией. Источником энергии в то время служил американский турбогенератор мощностью в 500 киловатт, полученный по ленд-лизу. Во время его доставки через Владивосток обмотки генератора были попорчены морской водой. Это приводило к частым аварийным остановкам. Прекращалась подача энергии не только в жилой поселок, но и на производство. Вместе с Аркадием Адамовичем Бришем мне пришлось ремонтировать американский генератор. Частота переменного напряжения этой маленькой электростанции «гуляла» в сравнительно широких пределах. По просьбе Юлия Борисовича мы установили в его кабинете язычковый частотометр с вольтметром. Теперь наш главный конструктор мог контролировать работу электростанции прямо из своего кабинета».

В.А.Цукерман, З.М.Азарх. Люди и взрывы, Арзамас-16, 1994