Этот репортаж вышел на страницах «Нового города» несколько лет назад. Он – об исторических событиях в Крыму, референдуме 2014 года, на котором посчастливилось поприсутствовать, вдохнуть атмосферу «русской весны», почувствовать сопричастность и разделить радость с крымчанами нашим коллегам-журналистам из Сарова. Накануне восьмилетия воссоединения Крыма с Россией публикуем этот репортаж здесь.
…Мои друзья, коллеги-журналисты Александр Ломтев и Иван Ситников, - непоседы. За недавние лет двадцать они исколесили нашу огромную страну: изъездили ближние и дальние районы и области, отметились на восточных и западных окраинах, не раз бывали в горячих точках.
А потом настал злосчастный февральский государственный переворот на Украине, слова «Крым» и «референдум» зазвучали громче. Разве парни могли упустить возможность, по словам Александра Ломтева, «стать свидетелями исторического события и увидеть все собственными глазами»? Да ни в жизнь, поскольку «журналист» - это диагноз.
И незадолго до референдума рванули в Крым. О том, что саровские журналисты увидели в середине марта 2014 года, они рассказали корреспонденту «НГ».
На ближних подступах
Иван Ситников: «Идея, разумеется, принадлежит Александру Алексеевичу: «Давай съездим туда», - говорит. Недолго думая, отправились. От Сарова до Керченской переправы долетели за 20 часов – ранняя весна, не сезон, дороги свободные. 14 марта, шести утра еще не было, добрались до паромной переправы, я быстренько сбегал за билетами, на пограничном посту поставил в паспортах штампики «Порт «Кавказ». Стали дожидаться очереди на погрузку. Вроде бы, и народу мало, вроде бы, что та переправа: двадцать минут - и мы на другом берегу. Но не тут-то было.
Неожиданно всех притормозили, а вперед прошли машины с гуманитарной помощью, направленной в Крым мэром Москвы Сергеем Собяниным - порядка 30 микроавтобусов, большие «Уралы» с промышленными генераторами. К гуманитарной акции ожидавшие отнеслись с пониманием и одобрением.
Парома ждал настоящий интернационал: русские, украинцы, татары, греки, евреи. И казаки, добровольцами отправившиеся в неизвестность со всей России; даже наши, из Дивеева были! Безоружные, разве что символические нагайки за голенища сапог заткнуты. Толстый грек, напоминавший замечательного Фрунзика Мкртчяна, проводил среди поджидавших погрузки эмоциональную политинформацию: говорили об Украине, о положении в Крыму, а оно было тревожным, если не сказать, угрожающим. Ведь уже было известно о формировании в Киеве «поездов дружбы», на которых в Крым должны были доставить фашиствующих молодчиков из организаций, упоминание которых запрещено в российской прессе.
Александр Ломтев: «Многие считали, что возвращения Крыма в Россию ждать придется долго. Однако «майдан», по сути, подарил нам полуостров, напугав крымчан неприкрытым экстремизмом».
Увидеть по максимуму
Иван Ситников: «К полудню нас, наконец-то, переправили. Человек дисциплинированный, с паспортами я направился к пункту украинских погранцов делать отметку - мол, прибыли в «Порт «Крым». Закрыто… Спутники наши с парома говорят: «Не ищи, они уже сбежали!»
В Симферополе заседал Верховный Совет Крыма, город переполнили аккредитованные журналисты, какие-то общественные деятели, просто крымчане, потому мест в гостинице нам не досталось. Видимо, к лучшему. Решили время на ожидание не тратить, а объехать максимальное количество населенных пунктов, своими глазами увидеть, что и как. В качестве депутата-«рецидивиста» смотрел на подготовку к голосованию. Запомнилось, что никакой наглядной агитации – ни наружной рекламы, ни плакатов, ни листовок, ничего. А референдум – послезавтра. Спрашиваю у СанСеича, мол, они не забыли?!
Время показало, что не забыли.
Едем дальше и делаем ставки, сколько проголосует за воссоединение с Россией. Я говорю: 85-87 процентов. Александр Алексеевич соглашался, что примерно так и будет…
Старый Крым, Бахчисарай. Въехали в компактное поселение крымских татар. Узкая сельская дорога, в каком-то клубе закончилось собрание, и… Вываливаются оттуда сотни четыре молодых, здоровых мужиков. Взгляды – машина-то с российскими номерами! - скажу политкорректно: без признаков симпатии. Ох, как они на нас смотрели! Поехали мы, как сквозь строй, очень медленно, опасаясь провокаций. Миновали поселение, Сансеич как захохочет: так сколько-сколько, говорит, процентов «за воссоединение» проголосует? Я призадумался…
Впоследствии, когда уже были подведены итоги голосования, мы обалдели оба. Но это было потом. Да, в районах компактного проживания крымских татар процент голосовавших был ниже. Но они люди очень дисциплинированные. Духовный лидер сказал: «выходим на митинг!» – выходят. Лидер сказал: «голосовать или не голосовать» – подчиняются. Так и на референдуме случилось.
А пока продолжали движение. Объехали мы тогда Симферополь, Севастополь, Ялту, Коктебель, Судак. Побывали практически везде».
Александр Ломтев: «Перед отъездом я просмотрел массу материалов «забугорных» СМИ. Судя по ним, в Крыму творилось черт-те что. Практически война. Расписывали, как злобные российские солдаты, переодетые в форму без опознавательных знаков, совершали грубое насилие над жителями Крыма, принуждая их к любви с Россией. Крымчане, завывая от ужаса, просили мировое сообщество защитить их от русской оккупации.
За три дня я объехал на машине почти весь Крым. Искал вооруженных «самооборонцев», казаков с автоматами и русских солдат, контролирующих магазины, аптеки и редакции крымских газет. Три дня искал «очаги напряженности», волнения населения, панику, спасающихся от оккупантов беженцев.
Как и надеялся в душе, практически все – ложь. Крым, конечно, был возбужден, да это и понятно. Но ни истерики, ни паники и уж тем более никаких автоматов и ополченцев с берданками. А как появлялись «горячие» репортажи в западных (да и в наших либеральных) СМИ, мне рассказали в первый же день в Крыму.
Как известно, чтобы исключить возможность вмешаться в ситуацию со стороны украинских военнослужащих, воинские объекты - части ПВО, пограничные заставы и т.д. - были заблокированы силами самообороны. Впрочем, украинские военные и не горели желанием вмешиваться. К забору одной из таких заблокированных частей каждое утро приходили офицерские жены «на свидания» с мужьями, приносили что-нибудь вкусненькое. Происходило это все мирно и даже с шутками-прибаутками. И вот, - рассказал мне старый крымский приятель, у которого я остановился на ночлег, - однажды к забору части, где женщины общались со своими мужьями, подкатила машина, из нее вышли телеоператор и корреспондентка, и все – бойцы самообороны, офицеры и их жены - слышат, как чуть поодаль корреспондентка вещает в камеру:
- Мы находимся у заблокированной воинской части под Керчью, она окружена российскими войсками, слышатся автоматные очереди, отдаленные взрывы гранат, обстановка очень напряженная…
Отчего-то такой работой журналистки больше всего возмутились офицерские жены. Оправдательное нытье журналистки, что, мол, ей приказано, она и делает, не помогло. В редакцию она вернулась не с «горячим материалом», а с разбитой камерой.
Все время, что я пробыл в Керчи, не увидел ни одного инцидента – ни в день, когда приехал в Крым, ни в день референдума. Город жил спокойной размеренной жизнью, люди радовались приходящей весне, и их не нужно было ни к чему призывать. Каждый для себя давно все решил».
Иван Ситников: «В Севастополе поселились в гостинице, мы в ней жили в 2012-м, когда приезжали на награждение как победители журналистского конкурса. Жили в ней и участники чемпионата мира по футболу, проходившего на Украине и в Польше. Так вот, включив телевизор в номере, стали свидетелями настоящей информационной бойни. Савик Шустер, во время афганской войны работавший на моджахедов, Евгений Киселев, сбежавший с НТВ, и покойный Немцов. Они на протяжении многих лет сеяли рознь между Россией и Украиной. Досада взяла: а наши-то, наши политологи, пропагандисты где были?! Нынешние корявые и скандальные ток-шоу погоду уже не изменят.
То есть умиротворение-то было кажущимся».
Александр Ломтев: «На трассе Севастополь-Симферополь пришлось пройти досмотр на блокпосту. Но пузатые дядьки в казачьих шароварах, безоружные, казались (да, наверное, и были) бутафорскими. Надоело мужикам под жениными каблуками сидеть, вот и удрали «поиграть в войнушку». Впрочем, возможно я и недооценил казачков - именно на таком блокпосту выловили группу «журналистов», у которых в микроавтобусе нашли шлемы, щиты, бронежилеты и дубинки».
По живому…
Иван Ситников: «В Коктебеле у Александра Алексеевича работает давний друг и инструктор по дельтапланерному спорту Сергей Жукарин - кстати, уроженец Мухтолова. А супруга его – с Западной Украины. Дети в то время учились в Киеве и в Харькове. Вот уж где разлом по семье-то прошелся! В доме, где Сергей Жукарин живет в Феодосии, на первом этаже - избирательный участок. Удобно было смотреть, как люди стекались на избирательный участок: в первых рядах шли старики, затем – люди среднего возраста, молодежь смешивалась со всеми. Участок открывался в восемь утра, в 7.50 уже выстроилась длиннющая очередь. У дверей – казак. Безоружный».
Александр Ломтев: «В Севастополе взял из машины сверток и отправился в горсовет выполнять поручение Ивана Ситникова. Приняла меня руководительница пресс-службы Елена Прокина. От жителей Сарова я вручил севастопольцам икону Серафима Саровского с пожеланием, чтобы референдум прошел мирно и справедливо. Вокруг сразу столпился народ, телевизионщики заставили позировать, Елена с влажными от слез глазами приложилась к иконе».