17 апреля в библиотеке им. В.Маяковского прошла третья встреча из цикла к 80-летию атомной отрасли. О своем отце Владимире Николаевиче Родигине (1921-2004) – ветеране Великой Отечественной войны, лауреате Ленинской премии, специалисте в области теоретической физики, докторе физмат наук, профессоре, проработавшем в теоретических отделениях ядерного центра более полувека и внесшем большой вклад в теоретические исследования поражающих факторов ядерного взрыва – рассказал старший научный сотрудник ИЯРФ РФЯЦ-ВНИИЭФ Анатолий Владимирович Родигин. 

Он отметил, что отец имел отношение сразу к двум приближающимся датам – 80-летию Великой Победы и 80-летию атомной отрасли. 

«Север запомнился круглосуточной многодневной работой…»

Произошел из интеллигентной семьи с Урала. Отец Николай Михайлович работал главным инженером Мотовилихинского оружейного завода, а затем был приглашен в научный центр в Свердловск. Там Владимир и учился – сначала дома, а затем в школе. 

Он увлекся авиамоделированием, мечтал стать авиаконструктором, для чего нужно было окончить военное училище. В 1940 году поступил в Первое Ленинградское военное авиационно-техническое училище, где в 1941 году его и застала война. Обучение было ускорено, и курсантам присвоено звание старших сержантов. Владимир авиационным механиком попал на фронт. 

Воевал в Мурманске, его задачей было чинить и восстанавливать самолеты, зачастую извлекая их из болот, готовить к полету, подвешивать бомбы. «Как механику самолета, Север запомнился мне промозглой сыростью, полярной ночью, узкой полосой аэродрома в горах и круглосуточной многодневной работой по обеспечению боевых вылетов наших Ил-4, - писал В.Н.Родигин. – По окончании операции на Севере мы сдали свои Ил-4 и получили новые, более продвинутые Ту-2 – также бомбардировщики, но более скоростные. На этих замечательных самолетах наш полк воевал до конца войны, летал на Берлин во время его штурма, а потом громил японских самураев на Дальнем Востоке».

Владимир Николаевич был награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени.
После демобилизации передумал быть авиаконструктором, поступил на физико-математический факультет Уральского госуниверситета, который окончил в 1951 году, будучи уже 30-летним, по специализации «теоретическая физика», и получил направление на работу в КБ-11. 

«…Картина и на меня производила угнетающее впечатление»

Он вспоминает: «После получения дипломов группу анкетированных выпускников отправили в Москву, в министерство. Там выпускников распределили по объектам. В Приволжскую контору Главстроя СССР, то есть в наш КБ-11, я был направлен один. Приемную записку мне подписывал А.Д.Сахаров. Когда я вошел в комнату к Сахарову, он извинился и, указав на стул, просил подождать… Далее появился представитель режима с конвертом. Андрей Дмитриевич, не показывая ему свою записку, вложил ее в конверт и запечатал его сургучом, приложив свою печать. Я понял, что к ряду документов здесь не допускаются даже сотрудники первых отделов. 

К этому надо еще добавить наш таинственный перелет самолетом из Москвы с посадкой на лесном аэродроме, окруженном колючей проволокой. Вооруженная охрана с собаками, колонна заключенных и другие атрибуты железного режима. В самолете я был старше других молодых специалистов и, главное, прошел войну, привык к воинскому порядку. Тем не менее, видимая картина и на меня производила угнетающее впечатление. Девчата, которые летели со мной в самолете, вечером навзрыд плакали, уткнувшись лицом в подушки». 

Первыми руководителями Владимира Николаевича были Я.Б.Зельдович, Д.А.Франк-Каменецкий и Н.А.Дмитриев. С двумя последними он сидел в одной комнате и получил от общения много пользы. Началась весьма плодотворная работа. 

Ведущий научный сотрудник

Обстановка в мире была тревожной – холодная война, угроза ядерной войны, предполагаемая бомбардировка десятков советских городов. Группа ученых КБ-11 в 1954 году указала, что высотный ядерный взрыв небольшой мощности является реальным способом защиты от атомной бомбы. Не представляя особой опасности для населения, нейтронами от высотного взрыва в первую очередь поражается атомный заряд, а затем экипаж самолета-носителя атомной бомбы и сам самолет.

Предложение было поддержано руководством МСМ. У нас была создана и успешно испытана зенитная управляемая ракета в 1957 году. Позже была создана и подобная американская ракета. При этом надо было создавать и заряды, которые не боялись бы облучения внешним потоком нейтронов - устойчивых. Идея такого заряда была высказана Зельдовичем и Феоктистовым и была реализована в 1958 году. 

Владимира Николаевича выдвинули на должность ученого секретаря Института, и он начал работать под непосредственным руководством Ю.Б.Харитона. «Работать отцу в гуще событий рядом с Юлием Борисовичем было трудно, но очень интересно и поучительно, - отметил А.В.Родигин. - Потребовались приобретенные теоретические и инженерные знания, инициатива и самостоятельность. Ему приходилось готовить ответы на запросы ВВС, ВМФ и ПВО по пространственно-временным ограничениям при серийной и залповой стрельбе. Если стрелять одновременно, заряды будут влиять друг на друга и у них может снизиться. Отец все это просчитал, сформулировал технические характеристики, описывающие радиационную стойкость атомных зарядов, находящихся в советском арсенале. Была составлена инструкция по использованию зарядов, и для представителей родов войск Владимир Николаевич Родигин прочитал курс лекций по физике радиационной стойкости ядерных зарядов и практическому применению этой инструкции». 

В 1964 году Родигина назначили начальником теоретического отдела комплексных исследований при научном руководителе ВНИИЭФ. В 1969 году во ВНИИЭФ создано специализированное теоретическое отделение по тематике ПРО, в состав которого было включено отделение Родигина. В мае 1969-го он назначен научным руководителем подземного физического гамма-нейтронного облучательного опыта «Метро», крупного и важного. Термоядерный заряд малой мощности заложили в штольню. Проблем с опытом было сразу несколько, вплоть до того, что гора обрушилась на бокс с оборудованием, которое героические сотрудники эвакуировали с риском для жизни. По итогам опыта наши теоретики стали лауреатами Государственной премии СССР. 

В 1976 году Владимир Николаевич стал доктором, сформировал научную школу по тематике радиационной стойкости. В 1983-м ему присвоено ученое звание профессора. До самого конца жизни он проработал в должности ведущего научного сотрудника теоретического отделения ИТМФ.

Владимир Николаевич всем сердцем полюбил наш город, трижды избирался в Городской совет народных депутатов. Способствовал развитию в городе теннисного спорта, организовал строительство теннисного стадиона. Был примерным семьянином, сын отзывается о нем как о чудесном внимательном отце, всегда готовом поддержать.